|
Распорядители похоронных процессов |
Конюхи и чекисты
Словосочетание "арбитражный управляющий" страна узнала из первого в России закона о несостоятельности и банкротстве от 1992 года. Черты этого управляющего были размыты — известно было лишь, что кандидатуру его выдвигал в суде инициировавший банкротство кредитор, при этом лицензии никакой ему не нужно. Не нужно было даже высшего или специального среднего образования, а нужны только трудно формализуемые некие "специальные знания". Эти специальные знания можно было получить на двухмесячных курсах при Федеральном управлении по делам о несостоятельности (ФУДН), а затем Федеральной службы финансового оздоровления (ФСФО) — организаций, в ведении которых находились процессы банкротства предприятий. Согласно первому закону, появились два подвида этой профессии — управляющий арбитражный и антикризисный, последний назначался государством для управления государственными же предприятиями, однако в скором времени этот подвид себя изжил за полной бесполезностью. Чуть яснее черты арбитражного управляющего видны стали после вступления в силу закона 1998 года, которым было введено обязательное лицензирование управляющих.
Кого только не оказалось в числе новоиспеченных управляющих. Александр Багров, внешний управляющий Калининградского янтарного комбината, подполковник в отставке. Иван Гаврилов, внешний управляющий крупного предприятия ЛПХ, начальник лесопильного цеха оборонного леспромхоза. Юрий Иванов, внешний управляющий Чебоксарского мясокомбината, председатель колхоза "За коммунизм". Александр Комаров, внешний управляющий завода "Москвич", генерал-лейтенант в отставке. Записи в трудовых книжках арбитражных управляющих попадались самые экзотические — гинеколог, конюх, водитель грузовика, однако чаще всего в профессии оказывались бывшие военные и сотрудники органов госбезопасности. "Эти люди любят риск, конфликт для них — норма. Вот почему так много их оказалось в профессии",— говорит один из экспертов рынка банкротств.
Судимы и сажаемы
После решения суда о начале процедуры банкротства (а процедуру банкротства можно было начинать с долга в 50 тыс. руб.) эти люди становились первыми лицами предприятий и получали право распоряжаться всем его имуществом.
В российской практике банкротства очень редко были инструментом финансового оздоровления предприятий — чаще всего они использовались для передела собственности. Те, кто переделывал собственность, готовы были хорошо платить арбитражным управляющим. Но профессия оказалась рискованной. Обиженные акционеры и кредиторы вели против управляющих настоящие войны с использованием черного пиара, наездов и провокаций. Опасность исходила от всего, что было связано с банкротствами. В 1999 году был убит Сергей Храбров, внешний управляющий Русско-американского банка, в 2001 году — внешние управляющие НСФВ, Лосомбальского деревообрабатывающего комбината, Бийского мясоконсервного комбината. В 2002 году был убит руководитель нижегородского управления ФСФО Евгений Веткин, а в апреле этого года — бывший глава ФСФО Георгий Таль. Управляющие рисковали не только жизнью, но и свободой. Не раз случалось, что, реализовав некие сделки в интересах определенных групп кредиторов, впоследствии они оказывались судимы и сажаемы. Так, например, недавно была доказана растрата имущества в особо крупных размерах конкурсным управляющим химического комплекса "Корунд".
Несмотря на опасности, арбитражные управляющие множились год от года. В 1993-м банкротами были признаны 74 предприятия, в 1994-м — 231, в 1996-м — 1226. На каждой из этих фабрик, заводов и институтов трудились от одного до трех управляющих (процедура банкротства предполагает три стадии — внешнее наблюдение, временное управление и конкурсное производство, а исполнитель для каждой стадии может быть один и тот же либо для каждой свой). В первой половине 2002 года в судах рассматривалась уже 61 тыс. дел о банкротстве, и это был пик, о котором арбитражным управляющим теперь остается только вспоминать с нежностью.
Свобода пуще неволи
До определенного времени вопрос о независимости арбитражных управляющих всерьез даже не обсуждался. В случаях, когда речь шла о коммерческих банкротствах, всегда имелось в виду, какая группа кредиторов назначила арбитражного управляющего и в чьих интересах, соответственно, он будет действовать.
После нескольких лет скандалов, связанных с преднамеренными банкротствами, с ущемлением прав акционеров и кредиторов, закон о банкротстве был переработан. В начале 2001 года новый закон "О несостоятельности и банкротстве" вступил в действие. Независимость арбитражных управляющих этот закон пытался обеспечить с помощью новой структуры — саморегулируемых организаций (СРО) арбитражных управляющих. Отныне кредитор рекомендовал суду не конкретного управляющего, а СРО, которая, в свою очередь, выдвигает конкретную кандидатуру. Сегодня таких СРО в России зарегистрировано 38, в них числится 17 тыс. управляющих. Часть этих СРО, как утверждают эксперты рынка, созданы при участии финансово-промышленных групп, наиболее активных на ниве банкротств.
Не решив проблемы независимости управляющих, СРО, однако, сильно осложнили управляющим жизнь. Главным образом за счет обязательных выплат. Вхождение в профессию арбитражного управляющего стоит теперь около $20 тыс. Вступительный взнос в СРО составляет минимум 50 тыс. руб. (из этих денег формируется фонд обязательного страхования деятельности управляющих), а в некоторых организациях — до 100 тыс. руб. Управляющие платят также ежегодный взнос от 10 тыс. руб. и отдают родной СРО по 10% от суммы ежемесячного вознаграждения. Помимо того, управляющие, являясь по закону частными предпринимателями, обязаны сами платить налоги (от 13% до 45%) и страховать свою деятельность (от 3 до 15 тыс. руб.), а если имущество управляемого предприятия больше 100 млн руб., то страховка возрастает до 30 тыс. руб. и выше.
Ликвидация ФСФО и передача ее функций Федеральной налоговой службе тоже не облегчила доли арбитражных управляющих. Налоговики, как и следовало ожидать, оказались жестче родной службы. "Новые кураторы банкротств стали требовать первоочередного погашения всех долгов перед бюджетом,— говорит вице-президент Межрегиональной саморегулируемой организации профессиональных арбитражных управляющих Александр Варварин.— К тому же представители ФНС ратуют в судах за назначение арбитражным управляющим минимального размера вознаграждения, определенного законодательством,— 10 тыс. руб. А всем ведь известно, чем оборачивается назначение первым лицам предприятий таких зарплат! Откатами со стороны сервисных организаций, недобросовестными отношениями с кредиторами и неформальным отношением к оборотным средствам вверенных предприятий". "Налоговики стали воспринимать нас как внештатных сотрудников, помогающих им на общественных началах,— говорит арбитражный управляющий из Мурманска Илья Раскин.— Только такие новшества обернулись тем, что банкротства подорожали в 1,5-2 раза".
То-то будет лафа
Сейчас количество коммерческих банкротств сократилось по сравнению с прошлым годом в два раза. Причина сокращения и в том, что значительная часть привлекательных предприятий уже сменила собственников, и в ужесточении процедуры банкротства по новому закону — использовать банкротство для передела собственности стало сложней. Из высокоприбыльной сырьевой сферы банкротства перекочевали в область муниципальных предприятий, ЖКХ. "Объем активов там, конечно, совсем иной, не развернешься",— жалуются арбитражные управляющие. Количество банкротств сокращается, а вот количество управляющих почему-то, наоборот, растет.
"В профессии привлекает, скорее всего, острота. Все у нас происходит быстро, жестко,— говорит Александр Нудельман, арбитражный управляющий из Перми.— Встречаешь много людей, нужно стремительно принимать решения". "Хотя я специализируюсь последнее время на кредитных организациях, наибольшее удовольствие доставляет мне управление промышленными предприятиями,— говорит арбитражный управляющий Карен Мартиросов из Москвы.— Здесь можно реализовать опыт и талант управленца, а значит, нужно быть психологом, юристом, экономистом, финансистом — все вместе".
Поскольку рынок банкротств сужается, арбитражные управляющие вынуждены искать себе другие занятия. Многие занимаются консультированием предприятий против банкротств, обзаводятся собственным мелким бизнесом. Однако из СРО никто не выходит — все ждут новых дел.
"Сейчас заявления о банкротстве со стороны государства не подаются — Минэкономразвития никак не утвердит порядок подачи заявлений в суд,— говорит Александр Варварин.— Вот утвердит министерство этот порядок, и будет шквал заявлений. То-то управляющим будет лафа!"
ЕКАТЕРИНА ДРАНКИНА