Последнее время экономические обозреватели все чаще обращают внимание на южнокитайскую провинцию Гуандун. Эта сравнительно небольшая китайская провинция (220 тыс. кв. км, население 64 млн, столица — Гуанчжоу, или Кантон) бьет все рекорды экономического роста. По мнению газеты LE MONDE, в юго-восточной Азии скоро возникнет, наряду с Южной Кореей, Гонконгом, Сингапуром и Тайванем, еще одно, уже пятое экономическое чудо — Гуандун. По темпам роста производства эта провинция оставила далеко позади четверых своих "старших братьев". Начался подъем экономики 15 лет назад, а за последний год достиг буквально фантастической скорости. В 1978 году в Гуандуне было всего два завода: один производил сосиски, другой — лапшу. Сейчас местная индустрия насчитывает 12 тыс. предприятий, экспорт вырос в 72 раза, импорт — в 50 раз. За вторую половину 92 — первую половину 93 г., по данным LE MONDE, объем производства в провинции вырос на 33%. Гуанчжоу — центр самой совершенной в Китае автоматической телефонной сети, здесь больше всего частных автомобилей: целая тысяча на город с населением в несколько миллионов человек (огромная для Китая цифра). Средний доход гуандунской семьи — 10 тыс. юаней (более $1,5 тыс.), в то время как по Китаю эта цифра едва достигает 2 тыс. юаней. За год доход на одного гуандунца вырос на 21%.
В чем же причина чуда? Журнал LE POINT считает, что прежде всего в иностранных инвестициях. На сегодняшний момент их сумма составляет $380 млн. За последний год объем вложений иностранного капитала в гуандунскую экономику вырос на 88%. Но главное, конечно, наличие соседа-богача — Гонконга. Две трети всех вложений Гонконг осуществляет в китайскую экономику, и за последнее полугодие 60% из них пришлись на Гуандун. Между Гонконгом и Гуандуном существует вполне типичное разделение труда. "Лавочка на улице, а мастерская во дворе" — так обычно называются эти отношения. Гонконг продает продукцию, производящуюся в Гуандуне. Экономики соседей очень тесно связаны. Не случайно гуандунцы предпочитают делать сбережения именно в гонконгских долларах.
Экономический рост Гуандуна укрепил важнейшую предпосылку его достижений — автономное положение. В экономическом плане провинция практически не зависит от Пекина. Если в 1978 году государственные вложения в экономике провинции составляли 80%, то теперь — не более 2%. Без помощи государства строятся, в частности, все автодороги. И уже Пекин выступает в роли просителя. Когда центральное правительство из-за бюджетных трудностей потребовало передать в государственный фонд 40% платы, вносимой за землю иностранными арендаторами в Гуанчжоу, местные власти не торопились выполнять это требование; после долгих прений Пекин удовлетворился четвертью затребованной первоначально суммы. Состоявшийся недавно местный съезд коммунистической партии и не подумал обсуждать требования правительства о замедлении экономического роста, предпочтя этой неприятной теме обсуждение имеющихся у Гуандуна экономических свобод.
На фоне общей эйфории некоторые газеты отмечают трудности Гуандуна, весьма типичные для "периода роста". Как пишет FIGARO, инфраструктура Гуандуна явно не поспевает за стремительно растущей экономикой. Движение в Гуанчжоу крайне затруднено из-за постоянного строительства. Из-за многочисленных фабрик и строек 60-километровое расстояние между Гуанчжоу и Гонконгом можно преодолеть в лучшем случае часов за пять. Но это еще цветочки. Как отмечает журнал LE POINT, экономическая либерализация Гуандуна повлекла не только нарушение экологического баланса, но и усиление инфляции, рост преступности и коррупции. Иностранцы говорят, что вкладывать деньги в Гуандуне можно только в совместные предприятия: чисто иностранный капитал не может выжить, а в СП местным партнером является обычно административное лицо, осуществляющее своеобразную "законодательную поддержку" фирмы. Называют это явление по-разному: злоупотребление служебным положением, коррупция и т. п., но суть дела от этого не меняется.
Опасность таится и в большом разрыве между процветающими районами Гуандуна и бедной округой. Пока китайцы-соплеменники лишь с завистью смотрят на Гуандун, но кто знает, что будет дальше?