Религиозные церемонии обычно не освещаются как культурное событие. Однако буддийские обряды, показанные в Москве в рамках международного фестиваля "Тибет",— исключение. В Тибете каждое богослужение — искусство, а каждый художественный акт — священнодействие. На тантрическом ритуале устранения препятствий побывал МАКСИМ Ъ-ЧЕРНИГОВСКИЙ.
В помещении театра Анатолия Васильева "Школа современной пьесы" был аншлаг. Помимо падкой на ориентальную экзотику обычной светской публики туда пришли и буддисты, почитающие далай-ламу как живое воплощение божества милосердия Авалокитешвары. В программе фестиваля действо официально называлось концертом. Однако когда в зал вошли облаченные в традиционные желто-красные одеяния тибетские монахи, зал приветствовал их стоя. Как только зазвучали их голоса, половина зала молитвенно сложила руки.
Обертонное пение тибетских монахов — явление уникальное. Само по себе обертонное, или горловое, пение тоже редко, но все же встречается и у других восточных народов. Например, в России им владеют бурятские и тувинские исполнители. Однако для наших соотечественников это прежде всего фольклор, а для тибетцев — важнейший элемент тантрического ритуала. Для них это и не музыкальное представление, а разговор с богами. Но если в христианской традиции церковное песнопение — положенная на музыку молитва, то тибетские монахи богам не молятся, они ими повелевают.
Монахи во время ритуала говорят голосом Ямантаки — грозного божества, защищающего от злых духов. Его голос в монастырских текстах сравнивается с рокотом лавины и стремительной горной рекой, перекатывающей камни. Низкие вибрации пронизывают насквозь. Речитатив на санскрите — повеление Махакале и Каларупе — божествам, находящимся в вассальном подчинении Ямантаки. Этим божествам подвластны злые духи и другие зловредные существа, мешающие людям — сеющие болезни, возбуждающие алчность и злобу, омрачающие сознание. Монахи именем Ямантаки приказывают им утихомириться и не вредить никому из присутствующих.
Традиции обертонного пения сохраняются только в двух тибетских монастырях. На языке богов прибывшие в Москву представители монастыря Гьюмед говорят уже на протяжении пятисот лет. Многовековая традиция довела голоса до совершенства. Однако это живое сокровище тибетской культуры рискует исчезнуть. За время китайской оккупации количество монастырей в Тибете уменьшилось на порядок. А в европейской музыке обертонное пение практически невостребованно. Никто из классических композиторов пока не использовал возможности низкого тембра. Может статься, что через каких-нибудь полвека присутствовавшие на концерте будут одними из последних, кто слышал голос древних тибетских богов.