Вчера в Минске на Октябрьской площади прошла еще одна акция протеста против результатов белорусского референдума. Акция была организована радикальными студентами из объединения "Молодая Беларусь" и поддержана некоторыми оппозиционными политиками и активистами радикальной организации "Зубр". Через двадцать минут после начала акции все ее участники были арестованы.
К шести часам вечера вокруг Октябрьской площади в Минске все дворы и переулки были забиты милицией, ОМОНом, краповыми беретами и сотрудниками спецслужб в одинаковых кожаных куртках. Силовых подразделений было столько, что их хватило бы, чтоб разогнать демонстрацию в миллион человек. На тротуарах дежурили гаишники и запрещали проезжающим машинам даже притормаживать на Октябрьской площади. Припаркованные на площади машины эвакуировали.
Все эти меры безопасности были приняты против активистов организации "Молодая Беларусь", которые пришли на площадь выразить несогласие с результатами референдума. Этих юношей и девушек было человек сто, не больше. Самым старшим было лет по двадцать пять. Я спрашивал у одного из студентов, знает ли он, что будет арестован сегодня за участие в этой акции. Он сказал, что знает. Он сказал:
— Когда я помогал оппозиционному депутату Волчанину, меня декан обещал отчислить, и он еще смеялся, что я не настоящий оппозиционер, потому что настоящему оппозиционеру надо сначала посидеть в тюрьме. Ну и пожалуйста, сейчас посижу и стану настоящим оппозиционером.
В пять минут седьмого к кучке манифестантов на площади подъехала милицейская машина с громкоговорителем на крыше, и из громкоговорителя на русском и белорусском языках стали говорить: "Уважаемые граждане, устраивать сборища и акции на Октябрьской площади запрещено законом, убедительно просим вас разойтись. Если вы не удовлетворите наши требования в течение пяти минут, к вам будет применена физическая сила".
В ответ старшина минской ячейки "Молодой Беларуси" Павел Северинец достал мегафон из полиэтиленового пакета и стал кричать в мегафон лозунги: "Лукашенко проиграл!", "Жеве Беларусь!"
Минут десять милиционеры в машине и молодежь на площади пытались перекричать друг друга. Юноши и девушки на площади развернули транспарант "Долой диктатуру!" и кричали все же громче, чем милицейская машина. Время ультиматума прошло.
В четверть седьмого молодые люди, развернув транспаранты и запрещенные бело-красно-белые флаги, пошли по проспекту Франциска Скорины вверх. Они шли по тротуару. Впереди бежали репортеры, позади бежали люди в одинаковых кожаных куртках и отдавали кому-то приказы защитить здание КГБ, к которому, похоже, направлялись манифестанты. По мостовой вровень с этой маленькой демонстрацией ехали четыре автобуса с ОМОНом. Когда манифестанты переходили улицы, автомобили гудели в такт их лозунгам. Они кричали: "Лукашенко, бойся!"
Дойдя до здания КГБ, они стали кричать: "КГБ, верни людей", но на этот раз к ним не вышел председатель КГБ Леонид Ерин, как выходил накануне.
Видя, что никто с ними не разговаривает, но никто и не арестовывает, демонстранты повернули по проспекту Франциска Скорины назад. Я спрашивал:
— Куда вы идете?
Они отвечали:
— Мы будем ходить, пока нас не арестуют.
И вот они почти вернулись уже на Октябрьскую площадь. Но не пошли к концертному залу, а свернули направо, на улицу Энгельса — по направлению к резиденции президента Лукашенко. На ту самую улицу, где накануне демонстрацию в тридцать раз большую остановил ОМОН, арестовав человек десять или двадцать.
— Ну все! — сказал бежавший рядом со мной фотограф одного из западных агентств.
— Всем группам приготовиться! — кричали одинаковые люди в штатском.
Молодые люди шли и скандировали: "Лукашенко проиграл!" Омоновские автобусы свернули следом за ними на улицу Энгельса, подъехали вплотную к тротуару и сомкнулись. Автобусы ударялись и скрежетали бамперами друг о друга. Они сомкнулись так плотно, что образовали сплошную стену, отделявшую демонстрантов от мостовой. Позади автобусов, пересекая тротуар, развернулась цепь омоновцев. Впереди — еще одна цепь. Демонстранты были окружены.
Повисла пауза. Несколько минут ОМОН никого не арестовывал, а демонстранты стояли молча.
— Жеве Беларусь! — крикнул в мегафон Павел Северинец.
— Жеве Беларусь! — подхватили юноши и девушки.
Этот крик был как будто сигналом для ОМОНа. Бойцы врезались в маленькую толпу, двери автобусов отворились, и омоновцы принялись бросать молодых людей в автобусы, как дрова. Особенно легко удавалось омоновцам бросать в автобусы девушек.
Через две минуты все было кончено. Все, кто хотел быть арестованным, были арестованы. Я не могу ручаться, но кажется, вместе со студентами арестованы были оппозиционные политики Николай Статкевич, Александр Волчанин, Павел Северинец и Анатолий Лебедько (арест последнего позже был подтвержден официально, уже из отделения милиции господин Лебедько был госпитализирован с черепно-мозговой травмой). Перед началом демонстрации на площади я видел еще оппозиционного политика — Станислава Шушкевича, но он к демонстрации не примкнул, а только давал на площади интервью. Это понятно, господин Шушкевич пожилой человек, и не дело в его годы лететь в раскрытую дверь автобуса, как полено.
Но я разговаривал с активистом "Зубра" за несколько часов до акции, и он сказал:
— Хреновые у нас оппозиционеры. Они кабинетные политики, понимаешь? А политика в Белоруссии кончилась. И кабинеты кончились. Остались только улица и сопротивление.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН, Минск