|
Перпетуум Нобеля |
 |
Кто заплатит за банкет
Секрет неувядаемого успеха Нобелевской премии в том, что она больше других аналогичных премий в денежном выражении, и главное — выплатят ее лауреату наверняка и полностью, какие бы кризисы ни потрясали финансовый мир. Причем чек лауреатам вручит в торжественной обстановке сам король Швеции (лауреату премии мира — король Норвегии), после чего лауреаты и их гости (а гостями лауреатов искренне считают себя все жители Стокгольма и Осло и многочисленные туристы) будут гулять в Стокгольме и Осло целую неделю. Все это стоит денег, причем немалых. При этом размер капитала, которым управляет Нобелевский фонд, сравнительно невелик, сейчас он составляет примерно 3,5 млрд шведских крон, или около $500 млн. Необходимо очень умело манипулировать средствами, чтобы не только не разориться за сто с лишним лет, а, напротив, пополнить капитал.
Непосредственно за сохранение и преумножение капиталов Альфреда Нобеля отвечает совет директоров. Они избирают из своего состава председателя, двух его заместителей, а также исполнительного директора. Этот человек и является ключевой фигурой, реальным управляющим наследством Нобеля. С 1992 года исполнительным директором Нобелевского фонда является экономист Михаэль Сульман, закончивший в 1968 году Уппсальский университет и имеющий за плечами опыт работы в шведских министерствах финансов, иностранных дел и торговли, а также в международных организациях.
На вопрос корреспондента "Денег", сколько народу сейчас следит за сохранностью и преумножением денег покойного Альфреда Нобеля, господин Сульман ответил: "Я и мой заместитель. Да, вспомнил, еще бухгалтер у нас есть". Но память все-таки подвела его. Достаточно зайти на сайт Нобелевского фонда, чтобы увидеть: штат у господина Сульмана аж десять человек, включая уборщицу. Эти люди и оплачивают ежегодный праздник торжества науки и гуманизма.
От рантье до спекулянтов
 |
 |
Менеджеры фонда сразу же начали играть на фондовых биржах и инвестировать деньги фонда в недвижимость. Управление фондом стало активным, а не пассивным, как ранее. Для этого потребовались совсем другие люди, нежели далекие от бизнеса ученые и экс-министры с огромным бюрократическим опытом, но без деловой хватки. С 1951 года в состав совета директоров был избран один из крупнейших шведских банкиров и бизнесменов Якоб Валленберг, который был еще и членом шведской Королевской академии наук. А вот его брат Маркус Валленберг, сменивший в 1968 году Якоба в совете директоров, и вошедший в совет в 1960 году еще один крупный шведский банкир Густав Содерлунд были чистыми бизнесменами, не имевшими отношения ни к высшей королевской бюрократии, ни к миру ученых. Нобелевский фонд окончательно приобрел черты инвестиционной компании средней руки, пользующейся покровительством государства.
Почти два десятилетия менеджеры фонда успешно спекулировали ценными бумагами на мировых фондовых рынках и недвижимостью в Швеции. Но в 1985 году налог на недвижимость в Швеции резко увеличился. Тогда в 1987 году Нобелевский фонд учредил свою риэлтерскую компанию, успешно работавшую с недвижимостью за рубежом и даже сумевшую реализовать все свое имущество по самым высоким ценам и свернуть бизнес накануне падения рынка недвижимости в начале 1990-х годов. Именно тогда, в 1991 году, фонду удалось восстановить первоначальный капитал Альфреда Нобеля.
Смешной российский рынок
По словам господина Сульмана, с конца 40-х и по сей день главная идея менеджеров Нобелевского фонда — максимальная диверсификация инвестиционных программ. Правление фонда не напрямую вкладывает деньги, а выбирает специалистов по инвестициям с хорошей репутацией и доверяет им деньги Нобеля. Ведущие мировые авторитеты в этой области с удовольствием идут на сотрудничество с фондом, потому что это престижно и повышает их репутацию в деловом сообществе. Фонд же постоянно и внимательно следит за их действиями. И если в фонде возникают сомнения, то он передает деньги другому человеку.
Из отчетов Нобелевского фонда видно, что год на год, как говорится, не приходится. Например, 2002 год был крайне неудачным и закончился с дефицитом в 535 млн шведских крон ($76 млн). "Мы пострадали, как и все инвесторы в мире, кто вложился в акции на мировых фондовых рынках,— признал господин Сульман свою вину.— Именно мы, совет директоров, анализируем риски и решаем, сколько процентов нашего капитала вкладывать в разных регионах мира. И лишь потом в дело вступают наши доверенные инвесторы". При этом, по его словам, фонд уже давно не играет на шведском фондовом рынке, считая его "очень рискованным". "Просто он довольно узкий, а потому на нем большие колебания",— пояснил Михаэль Сульман. Вопрос корреспондента "Денег" о перспективах российского фондового рынка для инвестиций Нобелевского фонда вызвал у господина Сульмана усмешку. Впрочем, затем он совершенно серьезно произнес загадочную фразу: "Один из наших менеджеров сейчас прорабатывает такую возможность". Но от дальнейших комментариев на этот счет категорически отказался.
О чем, похоже, искренне пожалел исполнительный директор Нобелевского фонда, так это о неиспользованных возможностях рынка недвижимости в России как раз в последнюю пару лет. Правда, это сожаление носило отстраненный, теоретический характер, потому что сейчас Нобелевский фонд рискует на рынках недвижимости очень незначительной долей своих капиталов, причем речь, как правило, идет об аренде, а не о покупке недвижимости. Например, в 2002 году он вложил в приобретение недвижимости в Швеции и за рубежом всего 2% своих средств, но уже на следующий год избавился от этой недвижимости, сохранив при этом уровень инвестиций в управление чужой недвижимостью на уровне 4% (исключительно в Норвегии). Словом, времена рискованных спекуляций на перегретых рынках недвижимости ушли в прошлое. Фонд даже не приобретает собственного помещения, а арендует его. Более того, господин Сульман считает, что единственным положительным результатом первой мировой войны было то, что ее начало похоронило уже согласованный на всех уровнях проект строительства Нобелевского дворца в Стокгольме. Это циклопическое сооружение по проекту шведского архитектора Фердинанда Боберга сочетало в себе "элементы мусульманской мечети, итальянской виллы эпохи Возрождения, индусской пагоды и американского небоскреба начала XX века". "Если бы его построили, то мы точно давно разорились бы только на обслуживании этого здания",— пошутил господин Сульман.
Освободившиеся от продажи недвижимости деньги фонд направил в 2003 году на приобретение акций американских компаний (на вопрос, не расскажет ли он читателям еженедельника "Деньги", каких именно, господин Сульман ответил, что "это внутренняя информация"). Произошло и общее перераспределение в инвестировании в акции за рубежом: доля вложений в американские и японские акции увеличилась, а в акции европейских и шведских компаний снизилась. Всего в 2003 налоговом году фондом было инвестировано 2,87 млрд шведских крон (примерно $325 млн), а закончился год с профицитом в 165 млн шведских крон ($23,6 млн).
Как тратят деньги Альфреда Нобеля
Несмотря на крупный размер Нобелевских премий, пышность Нобелевских церемоний и непременное резервирование в фонде не менее чем 10% доходов предыдущего года, ежегодные расходы фонда не так уж велики на фоне многолетних колебаний размеров Нобелевского фонда. Напомним, что всего за три года, с 2001-го по 2003-й, капитализация Нобелевского фонда сначала упала более чем на 500 млн шведских крон ($76 млн), а затем выросла более чем на 800 млн шведских крон ($114 млн). А траты каждый год составляли около 70 млн крон ($10 млн).
По словам господина Сульмана, расходы складываются из выплаты пяти премий (каждая по 10 млн шведских крон, или $1,36 млн; шестую премию — по экономике — платит Банк Швеции из своих денег), оплаты церемонии награждения (7-10 млн крон, или $1-1,3 млн, на неделю гуляний нобелевских лауреатов и их гостей в Стокгольме и Осло) и оперативных расходов фонда на свою деятельность в течение года (около 16 млн крон, или $2,3 млн). Казенной машины с шофером у господина Сульмана нет, ездит он либо на своей (и заправляет ее за свой счет), либо общественным транспортом.
СЕРГЕЙ ПЕТУХОВ
|