Зачем бизнесу зеленое финансирование? Какие отрасли в основном являются получателями этих средств? И как формируется ESG-рейтинг клиентов? Об этом экономический обозреватель “Ъ FM” Константин Максимов побеседовал со старшим вице-президентом Сбербанка, руководителем SberCIB Андреем Шеметовым.
Фото: Сбербанк
Фото: Сбербанк
— Я хочу для начала понять, зачем бизнесу зеленое финансирование? Конечно, это модная нынче тема, но зачем?
— В определенный момент бизнес стал понимать, что нам нужно всем вместе начинать бороться за экологию и что роль бизнеса здесь велика. При этом это двустороннее движение. С одной стороны, регуляторное, с другой — важно понимание социальной ответственности самим бизнесом. И мне кажется, что сейчас одновременно встретились эти два понятия. В нашем случае в Росси, это пока в большей степени движется на энтузиазме, чем на реальных финансовых льготах со стороны государства.
— Тем не менее, правительство Российской Федерации недавно приняло национальную таксономию зеленых проектов. Я знаю, что у «Сбера» есть собственная таксономия. Вы будете теперь придерживаться каких-то общефедеральных стандартов или использовать свои локальные подходы при принятии решений о выдаче зеленых кредитов?
— Национальный стандарт — это всегда хорошо. Поэтому, конечно же, мы будем смотреть и использовать национальные стандарты. Когда они формировались, мы тоже понимали, на каких принципах это происходит, и участвовали в этом, обсуждали.
— Для пользователей банковских продуктов известная вещь — это кредитный рейтинг. Понятная структура, понятный подход. Есть ли сейчас некий ESG-рейтинг клиентов? Если да, то как он формируется? Какие критерии, подходы?
— Мы анонсировали, что будем формировать собственный ESG-рейтинг для клиентов до конца года. И для нас это, конечно, очень важно. Мы уже используем очень активно эти подходы в принципе, когда выдаем кредиты, рассматриваем крупнейших клиентов. Мы сейчас разрабатываем собственную методологию, опросили более 1,5 тыс. клиентов, юридических лиц, собрали различные данные, рассматривали порядка 37 различных ESG-факторов. Сейчас уже сделали первый прототип модели, будем сравнивать, смотреть, анализировать данные. И сделали два основных вывода.
Первый — уровень развития ESG-практик пока достаточно низкий. Среднестатистический клиент банка не учитывает в своей деятельности принципы ESG. Во-вторых, ESG-повестка очень сильно развита у крупнейших компаний. Очень часто у них настолько сильная экспертиза создана, что, в принципе, какие-то вещи мы с удовольствием узнаем от своих клиентов, и они являются экспертами в своих отраслях.
— Есть ли у вас какая-то статистика по выданным кредитам? В какие отрасли в основном идут эти средства?
— От корпоративного портфеля это в районе 1%, поэтому, наверное, рано говорить о том, что это гигантские цифры. И там практически все — от металлургов и до энергетиков, и все очень сильно.
— В абсолютных цифрах это миллионы, миллиарды, триллионы?
— На текущий момент у нас портфель зеленых ESG-кредитов составляет порядка 140 млрд. Мы считаем, что к 2023 году мы увидим в районе уже 0,5 трлн. Мы увидим очень серьезную позитивную динамику, большой спрос и очень большую заинтересованность в том, чтобы делать какие-то новые проекты — уникальные, конкурентные, интересные со стороны клиентов. Это практически касается практически каждой индустрии.
— Зеленая повестка.
— Не только зеленая. Финансирование, мне кажется, становится постепенно нарастающим, очень серьезным трендом. Если раньше это была теоретизированная история, то сейчас все вместе понимаем, что это просто новая реальность, и с этим нужно правильно уметь работать и следовать этим трендам.