Судьба международного общества «Мемориал» (внесен в реестр НКО-иноагентов) может решиться через две недели. Верховный суд закончил рассматривать по существу иск Генпрокуратуры о ликвидации организации. Слушания стартовали 25 ноября, а 14 декабря стороны изучили письменные доказательства по делу. Ведомство считает, что «Мемориал» систематически нарушал требования о маркировке своих материалов пометкой «иностранный агент». В самом же центре такие претензии отвергают. За процессом в Верховном суде следил корреспондент “Ъ FM” Владимир Расулов.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Второе заседание по иску Генпрокуратуры к «Мемориалу» раскрыло реальный объем дела в отношении правозащитной организации. Судья Алла Назарова объявила, что ей предстоит исследовать девять томов. На первый ушло не меньше часа. Из него, например, стало известно, что десятки административных протоколов за нарушение закона об иноагентах составляли на основе информации от одного и того же источника — управления ФСБ по Ингушетии. Причем даже сейчас правозащитники нарушают правила и не маркируют свои социальные сети, заявила на заседании прокурор Виктория Маслова:
«Промаркирована стартовая страница, где написано, что Минюст внес "Мемориал" в реестр НКО-иноагентов. А если мы пролистаем дальше, то увидим другие публикации, которые не сопровождаются соответствующей маркировкой. Каждая страница в интернете имеет свой уникальный адрес, поэтому с этими постами можно ознакомиться, не попадая на главную страницу».
По словам представителя Генпрокуратуры, «Мемориал» обязан указывать, что он иноагент, на каждом своем материале в интернете и на печатной продукции. Впрочем, насчет онлайн-пространства защитники объединения поспорили с надзорным ведомством. В законе нет требований по каждой записи в соцсетях, заявила представитель организации Татьяна Глушкова:
«В социальных сетях маркируется в зависимости от ее структуры, соответственно, заглавный пост в Twitter, описание страницы на YouTube, описание организации в Facebook и так далее. Законодательство не содержит требование о маркировке каждого поста».
Объемы дела по «Мемориалу» тем временем оказались не такими пугающими. В томах с пятого по восьмой поместили реестры на уплату организацией штрафов за нарушение закона об иноагентах. Судья решила их не листать. Зато перед ней появились коробки, обклеенные логотипами правозащитного общества.
Адвокаты предложили ей посмотреть книги, изданные «Мемориалом» и убедиться в том, что на них проставлена маркировка, а затем стали показывать всем участникам процесса многочисленные премии, статуэтки и грамоты центра. Прокуроры нечаянно сломали одну из наград. Затем судья Алла Назарова приобщила к делу петицию в поддержку «Мемориала» и выдала порцию статистики: «У нас еще поступили обращения на сайт Верховного суда. 26 человек. Они прописали обращение в поддержку международного "Мемориала", одно из них — в поддержку заявления генерального прокурора».
После этого судья предложила проверить, есть ли все-таки маркировка иноагента в соцсетях «Мемориала», а именно посмотреть на своем компьютере страницу общества в Instagram. Но незарегистрированным пользователям она оказалась недоступной. В итоге представителю общества пришлось заходить туда под своим ником.
Обнаружив, что никаких проблем у «Мемориала» в этой соцсети нет, судья объявила, что завершает изучать доказательства, и 28 декабря стороны перейдут к прениям. Там они еще раз выскажут свои позиции. После заседаний представитель «Мемориала», адвокат Генри Резник, предпочел не давать конкретных прогнозов: «Живем до 28. И 28 числа кто-то получит подарок к Новому году: либо Генеральная прокуратура, либо "Мемориал"».
Как подсчитала пресс-служба Верховного суда, 14 декабря за процессом над «Мемориалом» следили дипломаты из 22 стран. При этом на улице весь день стояли еще примерно 100 человек, которые внутрь попасть не смогли. Среди них оказался мужчина с плакатом «Руки прочь от "Мемориала. Свободу политзаключенным". Правда, стоял он там недолго: полиция в считанные секунды задержала пикетчика. Впрочем, в автозаке на этот раз больше никого не оказалось.