юбилей литература
Основные торжества по случаю столетнего юбилея классика английской литературы проводятся в его родном городе Беркхэмстеде. Здесь открылись выставки, сюда съезжаются его исследователи и читатели. Британское телевидение отметилось ретроспективой фильмов, снятых по его сценариям и по его романам. А недавняя экранизация "Тихого американца" стала своеобразным свидетельством того, что интерес к прозе Грина жив и по сей день.
То, что основной площадкой юбилея оказался Беркхэмстед, вызывает некоторое недоумение. Это родина писателя, но не слишком им любимая. Он еще в детстве сбегал от родителей и из школы, директором которой был его отец. Всю жизнь он путешествовал по континентам, придумывая все более и более экзотичные декорации для своих романов, а как раз о Британии писал меньше. Последние годы жил на юге Франции, в Антибе, и в швейцарском Веве, где и скончался в 1991 году в возрасте 86 лет. Читатели же уже давно утвердили на карте новую страну под названием "Гринландия" (где-то рядом в этом воображаемом мире существует и место с таким же названием, населяемое героями русского писателя Александра Грина). Составить атлас этой страны оказалось не так просто: автор романа "Путешествие без карты" и свой творческий мир выстроил как загадку.
Исследователи умудрились так запутаться в лабиринтах его жанров, что уже склонны были обвинять писателя в том, что, сочиняя шпионские, политические, религиозные романы, триллеры и социальные комедии, он так и не нашел своей собственной формы. На самом деле работоспособный Грин нашел форму — и не одну. Он говорил, что для него писательский труд необходим как терапия, недоумевал, как спасаются от безумия и тоски "те, кто не пишет книг, не сочиняет музыки, не рисует картин". Терапия у Грина была двойная: с тех пор как он решился "на потребу публике" написать "Стамбульский экспресс", все свои книги он четко разделил на "серьезные" и "развлекательные". Например, в 1939 году по утрам писал развлекательное "Доверенное лицо", а вечера отдавал серьезной "Силе и славе". Впрочем, когда эти такие разные книги выходили в свет, граница оказывалась стертой,— все это была отличная английская проза.
Грэм Грин ускользает от определений. Истовый католик, он написал одну из самых грешных и одновременно светлых книг о вере — "Конец одного романа". А от Джорджа Оруэлла получил знаменитую характеристику: "Грин подхватил модное со времен Бодлера мнение, будто проклятый — это что-то изысканное и благородное. Ад сделался своего рода ночным клубом для избранных, куда допускаются только католики". Грин декларировал свою аполитичность — и вызывал недоверие у всех сторон. В молодости шутки ради заделался коммунистом. Пребывание в партии продлилось четыре недели, стоило двух шиллингов, а много позже — сложностей с американской визой. "Тихий американец" принес обвинения в антиамериканизме. Позднее стало известно, что ФБР следило за писателем, прослушивая его разговоры и читая письма. Служба на британскую разведку только запутала дело: проработав под началом Кима Филби, Грин уволился, а биографы потом не могли разобраться, был ли он двойным агентом.
Общавшийся с Грином писатель Дэвид Лодж, например, считает, что тот "упражнялся в соглядатайстве отнюдь не по идейным соображениям, но исключительно из любви к искусству, а также из желания посмотреть мир за чужой счет". Действительно, из всех экспедиций Грина потом получались романы: из поездки в Швецию — "Меня создала Англия", из похода через джунгли Либерии — "Путешествие без карты", после работы в Сьерра-Леоне — "Суть дела", из пребывания в Мексике — один из самых известных его романов "Сила и слава".
Но проложенная Грином тропа вовсе не должна была стать направлением для паломничества или туристическим маршрутом. Когда биографы пытались покорить "Гринландию", их попытки не увенчались успехом. Так, заручившись эфемерной поддержкой Грина, исследователь Норман Шерри попытался буквально пойти по его стопам, но это путешествие обрело трагикомичную славу: все те же неприятности и болезни, которые испытал Грин, теперь свалились на его биографа. А в это время предпочитавший всячески запутывать биографов писатель давал откровенные интервью соперникам Шерри. В результате третий том биографии-эпопеи выходит только сейчас, к столетнему юбилею. И пополняет и без того внушительную коллекцию воспоминаний. А "Гринландия" все так же остается загадочной страной. Тому же Дэвиду Лоджу ничего не остается, кроме как пожелать эксцентричному писателю: "Да пребудет душа его в мире — там, где не пишут биографий".
ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА