концерт классика
Московская программа фестиваля Earlymusic продолжает следовать петербургской. В маленьком зале "Глобус" театра "Школа драматического искусства" выступили известные американские музыканты — лютнист Пол О`Детт и певица Эллен Харгис. Итальянскую музыку XVII века в их исполнении слушал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Пол О`Детт — признанный виртуоз лютни, как, впрочем, и других старинных щипковых. В его послужном списке помимо записей традиционного для лютнистов ренессансного репертуара вроде песен Джона Доуленда можно встретить, например, несколько дисков с испанскими барочными танцами, где музыкант играет на старинной гитаре. Но помимо сольной карьеры у Пола О`Детта есть и забота позначительнее: Бостонский фестиваль старинной музыки, худруком которого он является. На американском континенте этот фестиваль — самый значительный, хотя и по общемировому раскладу его затеи выглядят куда как привлекательно. На будущий год, например, главной изюминкой Бостонского фестиваля станет постановка редкостнейшей оперы Иоганна Маттезона (1681-1764), которая называется... "Борис Годунов". Да-да, если быть вполне точным — "Boris Goudenaw". (Стоит добавить, что партитура этого "Годунова", вывезенная советскими войсками из Германии, долго считалась пропавшей, пока ее недавно не обнаружили в Армении.)
На московский концерт Пол О`Детт приехал с теорбой — басовой разновидностью лютни, сильный звук которой пробрал бы и значительно более крупный зал. Впрочем, помимо отчетливого и колоритного звука публика бесхитростно радовалась самому инструменту, редко-редко появляющемуся на нашей концертной сцене. Во-первых — размеры: пресловутая басовитость обеспечивается грифом такой длины, что, поставив теорбу на попа с целью подстроить какую-нибудь непокорную басовую струну, музыкант не без труда дотягивался до головки. А во-вторых — конструкция: все чин чином, хотя струны и нейлоновые, но зато на основной части грифа нет привычных фиксированных "порожков". Вместо них гриф, как это и полагалось лет эдак четыреста назад, обвязан в нужных местах шнурками — не очень практично, но настраивать удобнее, потому что такие "порожки" можно двигать туда-сюда.
Как Пол О`Детт вразрез с реноме могущественного властелина музыкальных раритетов выглядит при всем том сущим Санта-Клаусом, так и Эллен Харгис интерпретировала жгучую заумь раннебарочной лирики довольно непривычным образом. Песни, которые она исполняла — сочинения Клаудио Монтеверди, Барбары Строцци, Джакомо Кариссими,— жанр, переходный от ренессансного мадригала к барочной сольной кантате. Это сложнейшие по внутренней структуре вещи, в поэтике которых чего только не намешано: манерная эротичность, изобилие тропов, зверинец метафор и музыкальных эмблем, льющееся в вокале любовное чувство временами ниспадает до куртуазно-плотских воздыханий, чтобы затем немедленно вознестись в неоплатонические эмпиреи. Плюс то же самое петляние в аккомпанементе, где то полифонические переборы, то простоватый бой по струнам в танцевальных ритмах, то остинатные фигуры с вычурной мелодической надстройкой а-ля чакона.
Эти крохотные "монооперы" у Эллен Харгис оборачивались домашним, немного салонным, но каким-то уютным музицированием. При том что зигзаги вокального рисунка она вычерчивала с бережной и чуткой внимательностью, в ее интонации вместо условной взволнованности сквозила только добрая, чуть ироничная улыбчивость. Даже в столь "лакомом" для современных исполнительниц репертуаре, как произведения "феминистки" XVII века Барбары Строцци, ровность и тихая проникновенность мягко обуздывали бурю риторических страстей. Из этой несколько баюкающей картины выбился только "Плач на смерть Марии Стюарт, королевы Шотландии" Джакомо Кариссими — яростно-героичное lamento обреченной на смерть женщины, во многом предвосхищающее генделевскую "Лукрецию": тут уж были и сталь в голосе, и надрыв, и величие.
Теперь фестивальной публике, у которой дуэт Харгис--O`Детт снискал явный успех, предстоит неделя поездок за город: концерты Earlymusic перемещаются на свою основную московскую площадку — на сцену театра Гонзага в Архангельском. Поле ударного начала с упором на барочный вокал фестиваль сосредотачивается на инструменталистах: вслед за гамбистами Паоло Пандольфо и Гвидо Балестраччи в драгоценном интерьере театра Гонзага сыграют блокфлейтисты из Flanders Recorder Quartet, французский корнетист Уильям Донгуа и итало-французский ансамбль L`Arpeggiata.