последствия террора
Вчера шестерых бесланских детей, находящихся на лечении в ГНЦ имени Сербского, врачи отправили учиться в обычную московскую школу. Психиатры посчитали, что "ассоциативный возврат" к трагическим событиям пойдет пациентам только на пользу. Дети в школу пришли, но расходиться по учебным классам категорически отказались.
Эти дети поступили в институт Сербского через девять дней после трагедии (Ъ писал об этом 10 сентября). Всем шестерым поставлены примерно одинаковые диагнозы: "острая стрессовая реакция" и "реактивная депрессия разной степени тяжести". На днях пациентам стало заметно лучше, и психиатры начали готовить их к мысли о продолжении учебы в школе. Для начала бесланских пациентов сводили в цирк, после чего восьмилетний Азамат заявил, что "очень хотел бы быть похожим на братьев Запашных". Психотерапевты Азамату намекнули, что "для этого нужно много учиться в школе". Уже на следующий день детям вручили дневники, учебники и тетради.
Вчера, сложив школьные принадлежности в полиэтиленовые пакеты, дети в сопровождении врача отправились в ближайшую к институту школу #50. Вместе с ними в школу сходила корреспондент Ъ.
Был полдень, вовсю шли уроки. Охранник усадил детей на школьную скамью рядом со спортзалом и приказал ждать звонка. Не присел только 12-летний Сослан: он вчитывался в настенный плакат "Терроризм — угроза обществу". Мальчика явно заинтересовал раздел "Если вас захватили в заложники...". После прочтения Азамат потупил взгляд и долго смотрел в одну точку.
К бесланским детям вышла директор школы Ирина Смирнова и начала бодро рассказывать: "Сейчас мы все разойдемся по разным классам — Сослан пойдет в 6-й класс, Алла — в 10-й, Лера — во 2-й..." Дети не дали госпоже Смирновой договорить. "Никуда мы не пойдем,— хором сказали они.— Здесь останемся. И все тут". Директор незаметно подмигнула сопровождающему детей врачу и предложила бесланским школьникам позаниматься у нее в кабинете.
Шестеро детей разного возраста расселись в директорском кабинете и послушно достали ручки и тетради. Впрочем, начать учиться долго не получалось: 8-летний Азамат жаловался, что забыл в институте Сербского все учебники; маленькая отличница Лера постоянно подсовывала директору свой дневник "для пятерок"; Артур боялся первой "пары". Только Сослан показал домашнее задание по русскому языку.
"Сослан, ты неправильно поставил ударение в слове 'павильон',— сделала замечание директор.— Вообще ты знаешь, что такое 'павильон'?" — "Нет",— покачал он головой. "Ну а про ВДНХ знаешь? Там павильонов много,— пыталась объяснить госпожа Смирнова.— Нет? Ну да и ладно". Она переключилась на остальных ребят: "Может, пойдем учиться танцевать вальс?" — "Не пойдем!" — хором ответили дети. В конце концов директор решительно заявила: "Тогда пойдем на экскурсию по нашей школе". Дети встали и гуськом пошли за директором.
В кабинете осталась одна 16-летняя Алла Пономарева. "Не хочу я здесь в школу ходить,— начала она жаловаться и расплакалась.— Поймите, я не боюсь. Я буду ходить в школу, но только в Беслане. У меня там друзья остались... Троих расстреляли, но остальные живы и меня ждут. Им уже телефоны новые купили вместо тех, что террористы отняли, и я с ними эсэмэсками переписываюсь. Так дешевле выходит".
Во время захвата Алла не могла переговариваться со своими друзьями: она сидела у окна, а все ее друзья оказались в центре спортзала. "У меня есть такая привычка: я подолгу смотрю людям в глаза,— неожиданно разоткровенничалась девушка.— Я и на террориста так смотрела. А он каждый раз взгляд отводил. Один раз только на меня посмотрел... когда мужчину, который рядом со мной сидел, застрелил прямо в шею".
Экскурсия по школе началась со столовой. В углу стояла огромная пластиковая бутыль с питьевой водой. Бесланские дети, не сговариваясь, взяли пластиковые стаканчики и выстроились в очередь. Каждый выпил по стакану. Все повеселели и пошли в кабинет музыки, оттуда — в спортзал. Было видно, что сопровождающая детей врач напряженно наблюдает за их реакцией.
"Да, у нас спортзал круче. Он больше в сто раз. И окна пластиковые стоят",— по-детски задорно было начал Сослан, но потом будто осознал смысл сказанного и снова потупил взгляд.
Все вышли в школьный двор. "Ну что, ребята, пойдем завтра по классам?" — поинтересовалась директор. Кто-то из мальчишек согласился, кто-то сделал вид, что не расслышал вопроса. Категорически отказалась от завтрашнего похода в школу только 16-летняя Алла. "А ты, Алла, завтра обязательно пойдешь,— попыталась убедить ее психотерапевт.— Поможешь мне малышей через дорогу переводить".— "Вы мне уже так сегодня говорили, а сами в школу заманили,— огрызнулась она, а потом тихо добавила: — Я что, похожа на дуру?"
Тем временем в институте Сербского готовили новые места для бывших заложников. Вчера в Москву самостоятельно приехали еще трое пациентов, нуждающиеся в психологической помощи. Молодая женщина с двумя детьми жалуется на перманентное и очень глубокое чувство вины перед соседями в Беслане. Их дети погибли, а ее — нет.
ЮЛИЯ Ъ-ОСИПОВА