специальный корреспондент
Вопрос, живо СНГ или нет, обсуждается довольно давно. Как-то никто на этот вопрос не может ответить сколько-нибудь решительно. Хотя, конечно, хотелось бы хоть какой-нибудь ясности. Хотя, честно говоря, не могу сказать, зачем мне эта ясность. Но все-таки следует, наверное, попытаться докопаться до истины, какой бы она ни оказалась. Просто для того, чтобы себе самому спокойнее было. А то так толком и не понятно, про кого же ты пишешь, в самом деле. Если про покойника, тогда ведь надо или хорошо, или никак. А не так, как обычно получается.И вот иногда кажется, что, конечно же, живо СНГ. Лежит, конечно, ничком на животе, признаков жизни не подает, но живо. Почему все так думают? А только потому, что про него неплохая пресса, например. Это до сих пор, несмотря ни на что, не так уж мало. Пока пишут, что живо, и показывают, хоть и со спины,— значит, так оно и есть.
Иногда кто-то хочет приглядеться к СНГ поближе. И даже хочет ответить на самые главные вопросы. И вот тут начинаются проблемы. Перевернешь его с живота на спину — о господи, вроде и не дышит, бледное какое-то — да нет, белое просто, как мел. Может, и умерло, да еще и, кажется, не вчера. Очень похоже. Просто не по себе становится.
Я сам, честно говоря, довольно долго пытался внести ясность в этот вопрос. Интерес у меня к этой проблеме был, как и у остальных исследователей, не прикладной, а академический. То есть я хотел это выяснить не для того, чтобы воспользоваться своим знанием в каких-нибудь адских целях, а только для того, чтобы оно у меня было.
И почти два года назад в Петербурге я прямо спросил Нурсултана Назарбаева, идейного лидера этой организации, действительно ли мы, сидящие в зале, присутствуем на похоронах СНГ. Дело в том, что за несколько минут до этого он, отвечая на какой-то вопрос, сказал: "Как все-таки хорошо, что было СНГ!" Фраза эта запала мне в душу, вот я и спросил.
Президент Казахстана очень разволновался и начал отвечать в том смысле, что клиент скорее жив, чем мертв. И сразу, встав на этот скользкий путь оправдания, оступился еще больше. То есть он сказал, разволновавшись, правду: что он понимает СНГ как регулярные встречи хорошо знакомых людей, можно сказать товарищей, которые скучают друг по другу, когда долго не видятся. Кому, раздраженно говорил он, мешает СНГ? Собираются люди, обсуждают вопросы, потом выходят к журналистам, фотографируются. И кому от этого плохо?
На самом деле искренности президента Казахстана можно было только позавидовать. Он выдал самую главную тайну СНГ: оно до сих пор существует, потому что никому от этого ни тепло, ни холодно. Оно есть, потому что оно никому не мешает. Как только оно начало бы работать в полную силу, оно перестало бы существовать. Начался бы настоящий конфликт интересов и внутри этой организации, и главное — снаружи. СНГ было бы обречено.
Но пока ничего такого страшного с ним не случилось. Оно дышит — следовательно, существует.