"Мария" ("Выргород") записана человеком, творчество которого Егор Летов называл когда-то "манифестом шального, бунтарского, незримого и необозримого, безобразно-крамольного воинства", а также "больной и перекошенной психоделией, наивным, незамысловатым панком". Новосибирский мужчина Вадим Кузин, издающий альбомы под именем Черный Лукич,— прожженный деятель андеграунда, не однажды пересекавшийся в творчестве с "Гражданской обороной" и стоявший у истоков того, что принято называть "сибирским панком". Исторически этих господ принято воображать эдакими вечными революционерами то ли анархистского, то ли националистического толка. Каких-нибудь восемь лет назад Черный Лукич приурочивал свои гастроли по клубам и квартирам Москвы, Питера, Твери и Саратова к президентским выборам и агитировал за коммунистов. То, что издано под заголовком "Мария", абсолютно никак не рифмуется с привычным имиджем сибирских мятежников. Господин Кузин записал прошлым летом в Тюмени альбом прозрачных акустических песен с мандолиной, маримбой и клавесином. Альбом такой степени сентиментальности, что песни из него вполне могли бы встать в саундтрек к "Звезде пленительного счастья" или, например, даже к "Печкам-лавочкам". По признанию самого музыканта, у него "весь дом забит кассетами с хорошими советскими фильмами", а два любимых отечественных художника на сегодняшний день — Микаэл Таривердиев и Александр Вампилов. Налицо довольно традиционный для российского музыканта путь: от горячечного панка и полновесного участия в политической борьбе — к тихим песням с крупными гранулами ностальгии. И приятно, что ни в одном треке "Марии" мне не удалось обнаружить ни следов тошнотного КСП, ни прочих ловушек, в которые так просто угодить по дороге к акустике. Композитор Кузин уютно расположился между Юрием Визбором и Исааком Шварцем, а поэт Кузин написал дюжину вроде бы нехитрых, но очень личных и простых, ни на кого не похожих стихов. На самом деле Черный Лукич совсем не собирается окончательно переквалифицироваться в смиренного дачного барда, он по-прежнему признается в симпатиях к коммунистам и Егору Летову, безнадежно склонен к идеализации советского детства, а его концерты проходят не без поддержки НБП. Но конкретно "Мария" — альбом мягкий, дышащий безответственным фолком и почти совсем вневременной, если не считать пары резких строф типа "На просторах огромной страны / Перепутались кошки и мышки. / Рок-герои сменили штаны. / Запылились запретные книжки. / Антологии мертвых певцов / На прилавках сгрудились тесно./ Кто еще не построил дворцов, / Уповает на терем небесный".
Светлана Чапурина, играющая на домре и поющая в группе "Дочь Монро и Кеннеди", выпустила "живой" альбом "Это пройдет не сразу" ("Выргород"), включивший в себя фрагменты концертов в двух московских клубах и на тюменском фестивале женского вокала "Сирин". Внимательные поклонники ДМиК утверждают, что live-записи группы впечатляют значительно сильнее, чем CD, ибо работать в студии Света так и не научилась. Кажется, уже целую вечность пропагандисты всяческого подпольного музтворчества убеждают публику в немереной важности группы для всякого свободомыслящего человека. Однако настоящий взлет у ДМиК пока так и не случился, может, все еще впереди. Госпожа Чапурина истово рвет глотку по "злые пули" и "сапоги", все звучит именно настолько шероховато и наждачно, чтобы не оставалось никаких сомнений — перед нами ярко выраженный контркультурный продукт, создающийся под девизом "Это вам не 'Гладиолусы' с 'Медведицей'!", продукт, кажется, немного запоздавший с появлением на свет. Особенно это слышно в маршево-панковском ремейке пахмутовской "Нежности". Да и домра к концу прослушивания пластинки окончательно становится поперек горла.Ростовский юноша Василий Гончаров из группы "Чебоза" пару лет назад прославился актом наглости международного масштаба, когда написал смешную песню "Васильки", в которой нарушил права сразу двух мегазвезд — Эминема и Дайдо, да еще обидел певца Дмитрия Маликова. Песня была пародией на композицию "Stan", и в отличие от ее героя Игнат из "Васильков" обращался не к Эминему, а к российскому поп-исполнителю, прославившемуся как рекламное лицо известного шампуня. Позже страсти улеглись, а господин Маликов даже появился вместе с "Чебозой" в одном из новогодних "Огоньков". На скандальной волне не мог не родиться альбом, публика ждала как минимум продолжения кавээновского комикования. А вот его-то как раз на пластинке "К востоку от Гринвича" (фирма грамзаписи "Никитин") и нет, как нет там и брит-попа, об увлечении которым музыканты так охотно говорят в интервью. А есть стандартный русскоязычный рок с незапоминающимися текстами, плохо спетый под гитарный аккомпанемент, в продюсерских кругах обозначаемый звукоподражательной конструкцией "ты-дынц--ты-ды-дынц". Нужно прослушать восемь песен такого рода, прежде чем доберешься до чего-то более или менее разбавляющего общее уныние, а именно до антипутинского рэп-памфлета "Не колотись", впрочем, сочиненного тоже, мягко говоря, кое-как. Эх, Вася!А