МАРИНА ЛИБОРАКИНА, исполнительный директор фонда "Институт экономики города"
5 августа Госдума приняла в первом чтении пакет поправок к Налоговому Кодексу РФ. Осенью ожидается второе чтение, и пакет, скорее всего, будет благополучно принят к концу года. Среди прочих в нем есть две неприметные для думского большинства поправки, касающиеся грантов для некоммерческих организаций (НКО), в том числе благотворительных. Одна из этих поправок существенно расширит сферу применения льготного налогообложения для благотворителей. Зато другая резко осложнит жизнь некоммерческих организаций и неизбежно приведет к сокращению объемов пожертвований. Чем вызваны грядущие перемены, в чем замысел их авторов, руководителю Российского фонда помощи ЛЬВУ АМБИНДЕРУ объясняет ведущий эксперт в области развития некоммерческого сектора МАРИНА ЛИБОРАКИНА.
Согласно поправкам к статье 251 второй части НК РФ, гранты, с которых НКО не придется платить налог на прибыль, можно будет предоставлять не только на осуществление программ в области образования, искусства, культуры, но и "охраны здоровья населения (направления — СПИД, наркомания, детская онкология, включая онкогематологию, детская эндокринология, гепатит и туберкулез), охраны окружающей среды, защиты прав и свобод человека и гражданина, предусмотренных законодательством РФ, социального обслуживания малоимущих и социально не защищенных категорий граждан, на проведение конкретных научных исследований". При этом вводится новый порядок регистрации доноров, чьи гранты освобождаются от налога на прибыль: "Гранты предоставляются российскими физическими лицами, а также некоммерческими организациями по перечню, утверждаемому Правительством РФ". Иными словами, правительство само будет решать, кто имеет право выделять гранты, а кто — нет.
— Если судить о филантропии в стране на примере читателей Ъ, то она явно на подъеме. Растет все: объемы помощи, число филантропов, частных и юридических лиц. В 2003 году помощь читателей авторам писем в Российский фонд помощи составила $1,2 млн., а нынче столько подарено за семь месяцев. Казалось бы, государство заинтересовано именно в таком развитии событий. Но поправки к НК говорят совсем о другом подходе власти к благотворительности. Я не прав?
— Правы. Сейчас весь мир строит баланс между помощью бедствующим людям от государства, организованной благотворительности (НКО) и частной филантропии. Филантропы заполняют социальные лакуны, не вписывавшиеся в госсистему. И тогда действительно баланс. Растет патернализм государства — съеживается некоммерческий сектор, и наоборот. Это закон общественной природы. Но в нашей стране он не действует.
Мы должны иметь лучшее, чем сейчас, законодательство для НКО. Если мы хотим расцвета филантропии, то нужна уверенность в том, что инициатива таких людей, как читатели Ъ, будет всемерно поощряться. А что на самом деле? Живи ваши читатели в США и вот так помогай несчастным, они имели бы право на налоговые вычеты. У нас тоже есть такое право, но лишь когда вы жертвуете в бюджетные и религиозные организации. Этого недостаточно. Можно было бы ожидать, что коль уж речь зашла о поправках в НК, то авторы учтут мировой опыт. Не учли. Цель, которую ставит перед собой Минфин РФ, а это его поправки, другая: ужесточение контроля, пресечение злоупотреблений. Действительно, всем памятны скандалы вроде того, что был с Национальным фондом спорта. Презумпция виновности в отношении благотворителей существует до сих пор. Более того, она укрепляется, хотя известно, что в злоупотреблениях того же фонда спорта виновато само государство.
— Как отразится на благотворительности введние нового порядка регистрации благотворителей в правительственном перечне?
— Экономически это негодное средство для решения правильной проблемы. Если кто решит отмыть деньги, то уж точно не через гранты. Слишком сложно, себе дороже. Люди бизнеса, которые в теме, просто смеются. Зато, как утверждает ряд экспертов, с политической точки зрения поправки вполне оправданны. Они повышают зависимость НКО и гражданского общества от государства. Власть уверена, что есть хорошие НКО и не очень. Последние живут на гранты и пренебрегают обязанностями по защите прав человека, зато угождают своим грантодателям. Которые либо действуют из-за границы, либо имеют криминальные корни. И правда, есть у нас крупные грантодатели, против которых возбуждены уголовные дела.
— И каков прогноз?
— Если говорить о российских грантодателях, то нас, вполне возможно, ждет новый виток коррупции. Чтобы попасть в перечень правительства, надо сильно угодить чиновнику. А критерии отбора не прописаны. Многие грантодатели на местах просто отступятся, им не дотянуть до этого перечня. Но деньги есть, и они скажут: ладно, будем делать пожертвования. Это тоже дарение в общеполезных целях. Но в отличие от гранта, где строгая отчетность, при пожертвовании получатель средств по сути никакой ответственности за их эффективное использование не несет. Эта конструкция снизит степень прозрачности. То есть авторы поправок добьются прямо противоположного задуманному. Но их же не интересует целевое использование пожертвований, их интересуют только сами доноры. И если поправки примут, то желающим выделять гранты и следить за их целевым использованием предстоит доказывать свое право на филантропию. Это большая новость, в мире ничего такого нет. Везде власть интересуется лишь законностью трат.
Решение очевидно: надо отказаться от всех перечней.