Культурная политика
Я встретил одного из самых матерых деятелей международной кинофестивальной тусовки — Морица де Хаделна, экс-директора фестивалей в Локарно, Берлине и Венеции. Временно оказавшийся без работы господин де Хаделн путешествует по экзотическим маршрутам в качестве почетного гостя. Только что он возглавлял жюри на недавно возникшем фестивале в Марокко, а теперь отправляется в Восточную Азию. И не в Гонконг, Сингапур или Пусан, а в Иркутск. Его пригласили посетить организованный там новый фестиваль, где помимо экзотики его особенно привлекли сроки — начало сентября. "Будет прикольно поехать в Иркутск в то время, когда все устремляются в Венецию",— сардонически хохоча, произнес бывший венецианский директор.Честно говоря, я заподозрил, что произошло недоразумение и на самом деле речь идет не об Иркутске, а о Владивостоке. Ведь именно там в сентябре ожидается большой новый фестиваль. Но потом я подумал, что могу стать жертвой неосведомленности и просто не поспеть за размахом кинофестивального движения. Уже и за Уральским хребтом фестивали плодятся как грибы: и в Ханты-Мансийске, и в Благовещенске — да все международные. Ничего удивительного: азиатский кинорегион на подъеме, и Россия постепенно начинает ощущать себя его частью. Параллельно фестивальный бум отмечается в бывших советских республиках: новые фестивали недавно прошли или вскоре пройдут в Ереване, Тбилиси, Алма-Ате. Даже если некоторые из них несут в себе черты политического пиара или коммерческой авантюры, все равно это реальность.
Все это происходит на фоне явного кризиса традиционных европейских фестивальных структур. К симптомам кризиса относятся и тасовка одних и тех же кураторов, и политизация программ, и протесты антиглобалистов в Берлине и Канне. Но особенно очевидно обострение межфестивальной конкуренции, которая, конечно, была всегда, но давно не приобретала столь оголтелых форм, как в последнее время. Тот же господин де Хаделн в интервью швейцарской прессе критиковал новое руководство Венецианского фестиваля, которое блокировало продвижение нескольких фильмов молодых режиссеров, обещая взять их в Венецию. По этой причине продюсеры этих фильмов отказались участвовать в Локарно, ослабив, таким образом, и без того более уязвимого конкурента. Но после того как каталог Локарно был сверстан, многим из этих фильмов не нашлось места в венецианской программе. По словам Морица де Хаделна, когда он заправлял делами в Венеции, такого не было и все происходило в сотрудничестве с Локарно. Если это и так, то сотрудничество давало сбои: чего стоит прошлогодний скандал с "Возвращением" Андрея Звягинцева, которое предательски уплыло из Локарно в Венецию. Не исключено, что Мориц де Хаделн подобными заявлениями готовит почву для своего возвращения в Локарно, где он, швейцарский гражданин, когда-то начинал международную фестивальную карьеру.
Но вернемся в Венецию. Декларировав поначалу намерение сделать венецианскую Мостру меньше и скромнее, новый директор Марко Мюллер (раньше, не удивляйтесь, возглавлявший Локарно) собрал беспрецедентную и по размеру, и по качеству коллекцию фильмов, вызывающую предвкушение оргазма у любого киномана. Гигантоманией страдают и два других фестивальных кита — Канн и Берлин. Они подгребают под себя практически все заметные фильмы, готовые к данному периоду года, и выбрасывают на рынок такое количество премьер, которое ни журналисты, ни прокатчики не могут сразу переварить. Более слабые конкуренты, претендующие на "право первой ночи", вынуждены довольствоваться второсортной продукцией.
Зеркалом международной ситуации оказывается и наша внутренняя. Еще не так давно фильмов в стране производилось немного, но и фестивалей с амбициями было раз-два и обчелся. "Кинотавр" в Сочи и "Киношок" в Анапе мирно делили сферы влияния. Теперь игроков стало больше — и в кинопроизводстве, и на фестивальной карте. Ни один фестиваль не хочет остаться без премьер, а качественных или хоть чем-то привлекательных фильмов, как всегда, немного. Их рвут на части.
Только что состоявшийся и явно набирающий силу фестиваль "Окно в Европу" вообще остался бы без ярких премьер, если бы не пошел на реалистический компромисс и не взял две картины из конкурсных программ ММКФ — "Время жатвы" Марины Разбежкиной и "Русское" Александра Велединского. Получилось удачно: недооцененные в Москве, обе стали фаворитами конкурса в Выборге. Однако камнем преткновения в данном случае оказалась не Москва и даже не Сочи, а... все та же Венеция, которая, как назло, идет сразу после Выборга и имеет тенденцию блокировать русские премьеры русских же картин, отобранных в венецианский конкурс. В этом году фестивальная интрига разыгралась вокруг фильма Светланы Проскуриной "Удаленный доступ". Этого фильма еще практические никто не видел, и было бы очень эффектно сделать его гвоздем "Окна в Европу". Как дало понять руководство выборгского фестиваля, Венеция превысила свои полномочия, ибо ее фестивальный регламент не запрещает национальные премьеры, а в данном случае решение "в Выборг не давать" было принято "чиновниками среднего звена".
Однако кем бы оно ни было принято, ясно одно: фестивальные нравы ожесточаются. Никто уже не руководствуется регламентами. А вскоре и последние, судя по просочившейся информации, изменятся: похоже, теперь главные фестивали мира будут требовать не только "де-факто", но и "де-юре" обязательных мировых премьер — и никаких национальных конкурсов. Если это произойдет, то фактически над фестивальной "группой А" (включающей 11 фестивалей по всему миру) возникнет элитная надгруппа, ибо на 11 фестивалей мировых премьер просто не наберется. А значит, фестивальная борьба выйдет на новый виток и потребует свежей крови.