Театр накрыл Ясную Поляну

Столетие музея-усадьбы «Ясная Поляна» отметили театральным фестивалем «Толстой». Последнее время он проходил в июне, но в этом году передвинулся из-за пандемии на осень и закончился незадолго до дня рождения классика. О том, что еще поменялось и будет меняться на фестивале — Алла Шендерова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Официально фестиваль прошел в пятый раз, хотя на самом деле устраивать в усадьбе спектакли и заполнять ее пространство разными театральными экспериментами стали давно. В 2009 году кинорежиссер Фолькер Шлёндорф дебютировал в Ясной как театральный режиссер спектаклем «И свет во тьме светит» (см. “Ъ” от 11 сентября 2009 года). А еще раньше Михаил Угаров по приглашению музея проводил здесь лаборатории и читки пьес, которые потом представляли на «Любимовке». Эти направления собирается развивать новый директор фестиваля «Толстой» — Екатерина Толстая, дочь Владимира Ильича Толстого (в 90-е он фактически спас бывшее имение от уничтожения, а с 1994 года стал директором музея-усадьбы, благодаря ему дожившей до нынешнего юбилея в почти первоначальном виде).

Фестиваль становится отдельным важным делом и, по замыслу Толстой, может стать круглогодичным. Кроме нынешних открытых площадок и сборных шатров построят постоянную сцену, над проектами будут работать загодя и так, чтобы потом представлять свою продукцию на других смотрах. Собственно, это уже происходит: документальная пьеса Ярославы Пулинович и Светланы Баженовой «Толстой о людях. Люди о Толстом» — о музее и людях, которые с ним связаны,— 4 сентября была представлена в Ясной, а 5-го — на проходящей в Москве «Любимовке».

После пандемии фестиваль вновь станет международным, пока же он региональный. В этом году куратор программы Павел Руднев собрал театры из десяти регионов, в том числе и тверской ТЮЗ, показавший «Чайку» в постановке англичанки Вероники Вигг. Спектакль по Чехову — тоже реализация замысла Екатерины Толстой: «Хочется, сохраняя то, что делается по текстам Толстого, начать с Толстым диалог. Это могут быть книжки, которые его вдохновляли, а может быть даже то, что он не очень любил. Или современная литература, которая как-то с ним созвучна. Недаром же у Ясной Поляны существует своя литературная премия».

Начать с Чехова, конечно, логично. Знаменитое толстовское «Поцелуйте меня… <…> Шекспир пишет скверно, а вы еще хуже» специально восстановленный «голос Чехова» произносил в другом фестивальном проекте, «Сила слова». Этот сайт-специфик режиссера Елены Ненашевой, драматурга Олжаса Жанайдарова и художника Михаила Заиканова сыграли в Туле, на заводе электроакустического оборудования «Октава» (госкорпорация «Ростех», в которую входит завод «Октава», — генеральный партнер фестиваля). Через шесть лет заводу исполнится сто, так что его пространство давно превратилось в некое существо, вступавшее в игру — со зрителями, с актерами «Июльансамбля» и с хореографом Леной Сысоевой (новое для Москвы имя стоит запомнить). В заводских лабораториях, там, где днем работают над звуком, вечером избывали в танце то, что чувствуют Анна Каренина и Катюша Маслова; пробовали у разных микрофонов, как звучат раздумья умирающего Ивана Ильича; вслух думали над шахматной партией (Толстой и шахматы — отдельная тема). А в конференц-зале разыграли представление выдуманной технической новинки — прибора «Вокслео». «Воспроизведение звука на основе анализа речевого тракта» пояснял в прологе голос артиста Виталия Коваленко. Конечно же, нас обманули: в мистификации Ненашевой-Жанайдарова голоса ушедших (Чайковский, Чехов, Гиппиус, Ленин) и нашей современницы Екатерины Шульман, попавшей в компанию классиков, звучали вовсе не из аппарата, а из уст артистов «Июльансамбля», вздрагивавших и словно готовых рассыпаться, когда мнимый прибор издавал резкие звуки, имитируя сбой. В конце концов главным впечатлением становилось не то, что они говорили (эти забавные цитаты, включая слова Ленина про рисовые котлетки, знают все), а вот это дрожание тел и голосов, готовых исчезнуть от одного неосторожного звука.

Вернувшись из Тулы в Ясную, задумываешься о том, что Чехов и Толстой связаны не только дружбой, но и любовью обоих к природе. Оба были очень привязаны к месту. Чехов писал «Чайку» в маленькой мелиховской баньке, Толстой обдумывал главы «Войны и мира», вышагивая через сад и поле — на другой берег реки Воронки. Этот маршрут выбрал Дмитрий Волкострелов для прогулки «"Война и мир" своими шагами», которая задумывалась как спектакль или аудиоспектакль. Приехав и проведя какое-то время в Ясной Поляне вместе со своими актерами Аленой Старостиной (она стала драматургом проекта), Иваном Николаевым (ассистент режиссера) и дизайнером Шифрой Каждан, Волкострелов в итоге убрал из проекта и актеров, и гаджеты: осталась только хорошо утоптанная тропа, белая путеводная лента, фанерные таблички, указывающие, в каком месте какого тома вы сейчас находитесь, и приводящие цитаты, иногда дополняющие ландшафт, иногда вступающие с ним в спор

О том, как Наташа смотрела из засады блестящими глазами, напоминает табличка, лежащая «в засаде» — перед кустом, из которого нет-нет, да и выпорхнет птица. Невеселые раздумья князя Андрея об отце, сестре и жизни вообще попадутся вовсе не на выезде из имения (Лысые горы, родовое имение Болконских в романе,— это и есть Ясная Поляна), а на залитой солнцем тропе, ведущей вниз, к полю.

Волкострелов выбрал первое издание романа; знаток заметит, что главы и части томов идут в непривычном порядке. Неофит же сперва не заметит ничего. Он будет идти через лес и поле, удивляясь меняющейся погоде, слушая птиц и, если повезет, подслушивая разговоры других экскурсантов (они же — зрители), спорящих об Андрее, Пьере и Наташе так, словно это хорошие знакомые. 107 миллиметров (длина строки в первом издании романа), перемноженные на число строк на странице и число страниц (примерно полторы тысячи),— маршрут можно пройти за два с половиной часа, а можно «пролистать страницы» или, наоборот, гулять полдня и потом выйти, как тут говорят, «на усадьбу» — и увидеть ее не музеем, а все еще живым домом.