маневры
Вчера верховный главнокомандующий Владимир Путин принял участие в военных учениях "Мобильность-2004". Вместе с президентом специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ старался убедить себя, что российские солдаты умеют не только воевать с "иррегулярными вооруженными формированиями", но и побеждать их.
Напряженная подготовка к этим учениям шла несколько месяцев. Точку поставили четыре поливальные машины. Они полчаса поливали все дороги, ведущие к командному пункту учений "Мобильность-2004" на полигоне Сергеевский. Возможно, им было поручено создать грязь. И они блестяще справились с поставленной задачей. Командный пункт учений расположился на самом видном в этих окрестностях месте. Мне-то казалось это довольно странным. Вероятному противнику словно решили преподнести верховного главнокомандующего на блюдечке с голубой каемочкой. Если тут все было понарошку и главная задача состояла в том, чтобы Владимиру Путину было как можно лучше видно, то так бы сразу и сказали. Мы бы тут никого всерьез и не воспринимали.
Но нас именно что убеждали воспринимать все всерьез, и прежде всего противника. Он находился в районе сопки Командирская. Там, в 20 км от командного пункта,— граница с Китайской Народной Республикой. Неужели основной удар был направлен именно по нашему ближайшему соседу? Нет, эта мысль казалась абсурдной. Только что два лидера, Владимир Путин и Ху Цзиньтао, встречались на саммите Шанхайской организации сотрудничества в Ташкенте, и все могли убедиться, что на дальневосточной границе у России нет более надежного друга, чем Китай.
Тем более что речь шла о борьбе с иррегулярными (читай: незаконными) вооруженными формированиями. Но вот подходит министр обороны Сергей Иванов и говорит, что группировкой, которая собрана здесь, бороться с классическим терроризмом — все равно что молотом сражаться с комарами (то есть убить трудно).
Тогда, значит, не о терроризме идет речь. И получается, остаются китайцы или кто-то, очень похожий на них.
Военные ходили по полигону с неприлично счастливыми лицами. Кому, как говорится, война... Это был их день. Журналистов некоторое время не пускали даже в биотуалеты в непосредственной близости от командного пункта. Солдаты, охранявшие их от вероятного противника, то есть от нас, объясняли, что в туалет может зайти "человек в звании не ниже полковника". "Человек" — это звучало гордо. Правда, среди журналистов оказались несколько полковников запаса. Этот психологический ребус был не по зубам солдатам-срочникам, и они вздохнули с облегчением, когда с самого верха, с холма, где уже вот-вот должен был приземлиться вертолет с главковерхом, пришла команда: "Пусть заходят!".
Все ожидали, что Владимир Путин выйдет из вертолета мрачнее тучи. Было известно, что он летит из Назрани. Военные переживали, что в таком настроении любая их оплошность приведет к трагедии, то есть к разносу.
Впрочем, президент России выглядел довольно уравновешенным. Он сразу прошел к отведенному ему месту, занял его и часа полтора не вставал, вглядываясь через бинокль, которым, судя по всему, он умеет пользоваться, в синеющую китайскую даль.
А там уже началось. Уже работала фронтовая и армейская авиация. Самолеты Су-25 и вертолеты Ми-24 наносили бомбовые и ракетные удары по прекрасной дальневосточной природе. Все вокруг было в дыму. Стоял страшный грохот. Это иррегулярные вооруженные формирования пытались вырваться из района блокирования. Да, всем было ясно, что они обречены. Но они сопротивлялись до последнего. Так, в какой-то момент прямо за спиной у главковерха от грохота разбилось стекло. Он вздрогнул, но даже не повернул головы. Что ж, он знал, на что идет, когда летел сюда.
Одним из главных событий этих учений должен был стать пуск оперативно-тактической ракеты "Точка-У". Все помнили, что с большими ракетами у нас в последнее время случаются проблемы. Они что-то не взлетают. И я с замиранием сердца ждал ее, родимую. По расчетам, ракета должна была стартовать через три минуты, через две, одну... Но пуск не состоялся и через десять!
— А где Дятлов?! — страшно закричал командующий Дальневосточным военным округом генерал армии Юрий Якубов.
Он сидел рядом с президентом и сначала пытался связаться с подчиненным, командующим ракетными войсками и артиллерией Дальневосточного округа Виктором Дятловым, по рации, но потом понял, что по старинке, пешочком, вернее будет, и, пробежав 20 шагов и свесившись через свежевыкрашенные перила (военные потом говорили, что их никто специально не красил с прошлого года; но почему же тогда они так мазались?), прокричал людям внизу, на командном пункте штаба дивизии:
— Да где же у нас Дятлов, я вас спрашиваю?!
И когда мне уже казалось, что страна на пороге очередного национального позора, ракета взмыла в небо. Какая нечаянная радость! Генерала Дятлова, видимо, нашли.
Учения продолжались около двух часов. Лично у меня было такое впечатление, что поставленные задачи были полностью выполнены. То есть на этой жаре хотелось уже только одного: вернуться к мирной жизни.
Владимир Путин наградил отличившуюся в ходе учений молодежь и пообедал с нею. На столе стояли лук, сало, черный хлеб и борщ. Молодежь активно интересовалась: планируется ли повышение престижа вооруженных сил? Президент отвечал, как важно для этого показывать стране, что армия хорошо исполняет свои обязанности перед народом.
— Это как в спорте: если успех есть, то и интерес есть. Вот если бы мы выиграли чемпионат Европы по футболу, то и интерес к нему в стране, знаете, какой был бы!
Президенту показали двух псковских десантников. У них дома идет эксперимент по строительству ипотечного жилья. Господин Путин спросил десантников:
— Там у вас че-то строят?
— Так точно! — кивнул один десантник.
— Пока нет! — одновременно откликнулся другой.
— "Так точно, пока нет",— покачал головой господин Путин. В районе сопки Командирская что-то еще грохотало. Там добивали остатки незаконных вооруженных формирований. Примерно так их должны были накануне бить в Ингушетии (о ситуации в республике — см. стр. 1 и 4).