Руководитель кафедры криминалистики МГУ, доктор юридических наук, профессор Игорь Комаров рассказал «Ъ-Науке», где работают выпускники кафедры, кто защищает диссертации по криминалистике и как криминалисты могут быть востребованы в гражданском секторе.
Фото: Сергей Куликов, Коммерсантъ
Фото: Сергей Куликов, Коммерсантъ
Кафедры криминалистики включены в состав большинства юридических факультетов, но наиболее известна в России кафедра криминалистики МГУ, один из первых в СССР научных центров обучения специалистов этого профиля. Именно эта кафедра — кузница кадров для Следственного комитета России, а в числе ее преподавателей — председатель СКР профессор Александр Бастрыкин.
— Помимо того что Александр Иванович Бастрыкин преподает у вас на кафедре, вы участвуете вместе со Следственным комитетом в историческом расследовании по нацистскому геноциду во время Великой Отечественной войны. Для чего это нужно будущим криминалистам и зачем спустя годы пересматриваются резонансные дела?
— Расследованиями дел мы не занимаемся — мы все же учебное подразделение юридического факультета и не можем заниматься резонансными делами, потому что есть тайна следствия и наши студенты не имеют права принимать участия в процессуально-следственных действиях. Бывают исключения, если у этих дел есть статус, что они прекращены или приостановлены по решению органов следствия, и нас допускают к изучению таких уголовных дел в учебных целях: мы берем их для описания научных рекомендаций практикам.
Руководитель кафедры криминалистики МГУ, доктор юридических наук, профессор Игорь Комаров
Фото: из личного архива
Научная ценность исследования геноцида — это ценные практики по работе с архивами для поиска доказательной базы. Это помогает восполнить пробелы, оставленные Нюрнбергским трибуналом. Сами документы ищем не мы, а историки вместе с автором проекта «Цифровая история» профессором Егором Яковлевым из Санкт-Петербурга. Кафедра помогает с технической частью, которая связана с самим судопроизводством: планированием расследования, как использовать найденные документы в интересах следствия.
— Какие еще научные исследования сейчас проводит ваша кафедра?
— Наши научные исследования связаны с темами в генетике, судебно-экспертными исследованиями и с современными методиками расследования.
Также постоянно идет обмен научной и практической информацией на конференциях криминалистов с коллегами из регионов и других стран — например, Восточной и Западной Европы.
Из текущих рабочих проектов — совместная работа с кафедрой права НИУ МИЭТ над созданием специального технического устройства (условное, рабочее название — «дистанционный полиграф»), позволяющего дистанционно распознавать психоэмоциональные состояния человека. С сентября 2020 года на кафедре преподает профессор Лев Бертовский, который разрабатывает тему этого полиграфа совместно с учеными НИУ МИЭТ. Лев Бертовский — опытный криминалист с огромным опытом, в свое время занимался розыском Александра Пичужкина, известного «битцевского маньяка», и занимался многими другими резонансными делами.
Еще вместе с кафедрой права НИУ МИЭТ с 2019 года мы ведем лабораторию по противодействию киберпреступности в интернете — например, признаки распространения наркотических средств или экстремистских материалов. Недавно добавилось новое актуальное направление — изучение поддельных справок об отсутствии ковида и о фиктивном прохождении вакцинации от ковида.
В наших совместных планах с той же кафедрой — создание методики выявления следов рук на металлических и других типах поверхностей, в том числе стертых следов.
— Когда думаете закончить разработку этого полиграфа?
— Точных сроков нет, но на нашей кафедре в разработке есть похожая тема — тренажер для распознавания эмоций с разбивкой по категориям: детей, взрослых, пожилых людей, а также с учетом эффекта «перекрестных рас»; дело в том, что представителям одной расы сложнее различать и идентифицировать эмоции другой. Тренажер позволит обучить будущих следователей распознавать эмоции у допрашиваемых лиц.
Вместе с кафедрой элементологии РУДН мы разрабатываем методику определения места предыдущего проживания неустановленных лиц — как живых, так и трупов. Идея в том, что человек состоит из определенного набора химических элементов, причем для каждого региона этот набор достаточно своеобразен. Поэтому, проведя анализы волос и крови и сопоставив результаты со значениями элементного состава, характерного для конкретного места России, можно сделать вывод о месте жительства неизвестного. Например, когда находят неопознанный труп. Наше исследование дает возможность определить область, где этот человек проживал при жизни. Так появляется новая зацепка, как найти человека, например, в базе пропавших этого региона.
— Кто пишет диссертации по криминалистике?
— Любая научная криминалистическая работа связана с исследованием соответствующей практики. Кроме того, в основе диссертации — анализ судебно-следственной практики. Мы стараемся прикреплять тех соискателей, которые уже имеют практический опыт в следственной или другой правовой деятельности. Это профессионалы, чаще всего — следователи, иногда судьи.
Однако у нас есть и аспиранты—выпускники магистратуры. Научные руководители, сотрудники кафедры, таким соискателям подбирают темы исследования, с которыми те могут справиться. Из четырех подготовленных выпускных квалификационных работ и диссертаций, как правило, три доходит до защиты.
—Какие технические инновации изучают будущие криминалисты?
— У нас есть учебный центр, который оснащен современным оборудованием и программным обеспечением — всего около 12 технических единиц спецаппаратуры для работы с цифровыми носителями информации. Технико-криминалистические инновационные средства представляют сотрудники Главного управления криминалистики СКР.
Например, система для съема и исследования цифровых данных с мобильных устройств, которая позволяет извлекать данные из памяти заблокированных или защищенных мобильных устройств, или аппаратный блокиратор записи Tableau T35689iu, который полностью защищает носитель информации от изменения хранимой информации, модификации, удаления и перезаписи. Аналогичные устройства используются в экспертных учреждениях МВД, Минюста и проч.
Отдельно стоит сказать об аппаратуре для работы со следами и отпечатками пальцев, такой как комплекс TFD-2 для поиска, обнаружения и фиксации потожировых следов на документах. Как и наши коллеги за рубежом, снятие отпечатков давно ведется автоматически.
— Давайте обсудим генетические исследования…
— Давайте. Генетика — королева криминалистики, «золотой стандарт судебной экспертизы». В учебном плане для бакалавров и магистров есть курс криминалистической дидактики, где изучается генетическая идентификация человека.
На кафедре направление генетики появилось в 2004 году под руководством профессора, доктора медицинских наук Ирины Перепечиной, которая читает курс «Генетическая идентификация человека». Она стояла у истоков развития этого направления в России и в мире, занималась его разработкой с 1988 года в экспертно-криминалистическом центре МВД России.
— Где еще применяется эта научная база по генетической идентификации?
— В разработке криминалистических и правовых аспектов идентификационных генетических исследований для доказательной судебной экспертизы и для поисковых целей. А еще — в разработке на основе теории вероятностей и математической статистики научно обоснованных критериев установления генетического тождества.
До сих пор не существует идеальных даже чисто технологических методов, исключающих возможность ошибки. Для криминалистики важное значение имеет не только определение источника происхождения ДНК, но и установление механизма, как туда попали следы, носящие частицы ДНК. Это помогает правильно оценить результаты генетической экспертизы в контексте конкретного уголовного дела (в особенности в случае контактных следов). На месте преступления могут быть обнаружены генетические следы совершенно разных участников событий, поэтому необходимо иметь возможность проанализировать различные сценарии, как они туда попали. Например, следы ДНК могут оказаться на месте не только из-за преступления, а находиться там еще до него или попасть на предмет, который там оказался после криминального события.
— Криминалистика — такая узкая сфера. Все выпускники находят работу?
— У нас стопроцентная трудоустраиваемость именно поэтому. В год по всем трем ступеням — бакалавриату, магистратуре и аспирантуре — наша кафедра выпускает 20–25 дипломированных специалистов. Выпускники в основном работают в СКР и прокуратуре. Востребованы они и в уголовно-правовой практике крупных юридических фирм, таких как адвокатское бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры», White & Case, Baker Mckenzie и др. Их охотно берут на работу в отделы форензик «большой четверки» консалтинговых компаний — PwC, EY, Deloitte и KPMG.
— Вы упомянули и коммерческий сектор. Форензик как направление также связано и с комплаенсом (противодействие коррупции). В 2019 году у вас появилось комплаенс как новое направление в магистратуре факультета. Расскажите о нем подробнее.
— На самом деле еще с 2016 года на кафедре есть обучение по использованию методов криминалистики в сфере предпринимательской деятельности — это магистерская программа «Криминалистическое сопровождение и защита бизнеса», которую разработал наш сотрудник, доктор юридических наук, профессор Махтай Махтаев. В этом направлении могут применяться методики криминалистики, начиная от оценки кандидатов при приеме на работу и заканчивая защитой от корпоративного шпионажа.
Планируется открытие программы повышения квалификации, магистерской программы.
По версии сайта pravo.ru, в июне 2019 года эта программа заняла шестое место в числе наиболее востребованных магистратур. В том же 2019 году мы вместе с Национальной ассоциацией комплаенс сделали в форме стратегического партнерства научно-образовательный центр «Комплаенс», где помимо обучения магистрантов мы можем также проводить краткие образовательные программы для практиков с рынка в сфере комплаенса, внутреннего контроля и аудита, корпоративной безопасности и судебной практики.
Коллеги из НАК помогают нам практической экспертизой. Это молодое направление, и его профессиональные стандарты вместе с Министерством труда и разрабатывает НАК.
— На вашей кафедре работают известные практики. Расскажите, какие громкие дела они расследовали?
— Вернемся к профессору Льву Бертовскому. В свою бытность прокурором-криминалистом прокуратуры Москвы он принимал активное участие в расследовании, как я уже говорил, преступлений, совершенных маньяком Пичужкиным (2001–2006 годы). Расследовал террористические акты: взрыв дома на Каширском шоссе (сентябрь, 1999 год), в подземном переходе станции метро «Пушкинская» (август, 2000 год), в вагоне метрополитена на перегоне между станциями «Павелецкая» и «Автозаводская» (февраль, 2004 год). Участвовал Лев Бертовский и в расследовании причин обвала крыши Бауманского рынка (февраль, 2006 год) и обрушения конструкции крыши спортивно-развлекательного комплекса «Трансвааль-парка» на юго-западе Москвы, в районе Ясенево, на Голубинской улице (февраль, 2004 год), что привело к человеческим жертвам.
— А какие громкие дела расследовали ваши известные выпускники?
— У нас много выпускников, которые работают в правоохранительных органах. Можно вспомнить Владимира Соловьева, который расследовал уголовное дело об убийстве царской семьи в 1918 году в Екатеринбурге, Сергея Майкова, участвовавшего в расследовании крушения самолета президента Польши Леха Качиньского под Смоленском (апрель, 2010 год). Он также активно расследовал преступления, совершенные Пичужкиным.
— В некоторых профессиях, например у медиков, есть необходимость подтверждать свой диплом после определенного срока работы. А что по поводу криминалистов? Не считаете ли вы, что в связи с определенным провалом в профессии в конце 1990-х — начале 2000-х и всплеском фальшивых дипломов по юридическому направлению, может быть, нужно ввести необходимость обязательного подтверждения квалификации именно для криминалистов?
— На мой взгляд, специалиста в той или иной области делают знания и практика. Криминалистические знания пополняются каждодневной практической деятельностью правоохранительных органов и соответствующими научно-практическими исследованиями. Криминалист, который отстал от этого процесса, но желающий вновь в него встроиться, в том или ином качестве должен подтвердить свою компетентность квалифицированной комиссии и тем самым получить право профессионально заниматься правоохранительной деятельностью, где требуется применение криминалистических знаний.
— Как вам кажется, может быть талант к криминалистике или криминалиста можно сделать из любого заинтересованного в учебе студента? В чем проявляется талант — в особом способе мышления, понимании психологии или чем-то еще?
— На мой взгляд, талант — это что-то близкое к творческим направлениям деятельности (музыка, театр, рисование и пр.). Криминалистику нужно просто любить, тогда можно стать настоящим профессионалом своего дела, творческой личностью. У криминалистов есть такое понятие — криминалистическое мышление. Обладание этим свойством отличает криминалиста-ремесленника от криминалиста-профессионала с креативным подходом к решению проблем.
— Какой вклад в мировую базу знаний криминалистики внесли наши специалисты? Нам есть чем гордиться? В чем наши научные наработки интереснее, чем у Скотленд-Ярда или ФБР?
— В этом ряду можно перечислить много криминалистов. Так, профессор Александр Васильев сделал много в развитии тактики следственных действий, профессор Борис Шевченко разработал основы современной трасологии, профессор Николай Яблоков обосновал основы криминалистической методики расследования преступлений. Хорошо известны разработки профессоров Леонида Драпкина, Татьяны Волчецкой, Виктора Образцова, Дмитрия Кима, Евгения Ищенко, Анатолия Кустова, связанные с креативным мышлением в расследовании преступлений.
Профессор Рафаил Белкин разработал основы общей теории криминалистики. Его дочь профессор Елена Россинская разработала основы общей теории судебной экспертизы. Очень сложно перечислить всех криминалистов, которые внесли свой вклад в развитие этой науки. Отечественная криминалистическая школа круче всех других криминалистических школ тем, что мы относимся к криминалистике как к науке, а не как к дисциплине, которая обслуживает исключительно нужды полиции.
— Портрет современного преступника — он сильно изменился с учетом текущего времени или зло более или менее всегда следует одним и тем же мотивам? Это вопрос уже вам как ученому-криминалисту.
— Портрет современного преступника — это больше криминологическая проблема. Что касается личности современного преступника как субъекта криминалистических исследований, можно сказать, что он меняется каждый раз, как только появляются новые способы и средства совершения преступлений. Задача криминалистов связана с тем, чтобы обнаружить следы, последствия использования этих способов и средств, а это непросто, так как преступники всегда пытаются просчитать наши действия и принимают меры к сокрытию следов своего преступления. Относительно мотивов преступлений можно сказать, что они соответствуют тенденциям развития общества, однако все же доминантным мотивом остается свойственный человеку корыстный мотив.