Московский международный кинофестиваль (ММКФ) подходит к концу, первые его победители уже объявлены. Призы Гильдии неигрового кино и телевидения получили «Сабайя» Хогира Хирори и «Амурская Голгофа» Юлии Серьгиной. Об этих и других запоминающихся документальных фильмах в конкурсе и вне конкурса ММКФ рассказывает Алексей Мокроусов.
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Легко представить фильм о Папуа—Новой Гвинее — яркий, цветной, праздничный. Картина бельгийки Сесиль Рузе «140 км к западу от рая» поначалу выглядит почти репортажем из сказки, но обратная ее сторона открывается быстро, едва голос получают туземцы с рассказом о царящих здесь нефтегазовых компаниях. Те обещают местным процент от прибыли в обмен на землю, но получить обещанное трудно — часто за владельца земли расписываются жулики, их никто не ищет. Охрана компании, как намекает фильм, с ними в сговоре, а сотрудникам все равно, кто получил деньги. И все это на фоне неземных красот.
Тоже непривычный взгляд, но на другую страну предлагает испанец Хавьер Толентино в «Блюзе для Тегерана». В фильме столица Ирана — обычный город, наполненный музыкой и отвлеченными рассуждениями об иранском кино, в которые пускается молодой кинорежиссер. Не меньше героя беспокоит и собственное нежелание жениться. Так избегающий политических тем фильм получается поэтичной зарисовкой, красивой безделушкой на комоде, назначение которой неясно.
Зато «Сабайя», помимо московского приза отмеченная на фестивале «Сандэнс»,— это настоящий документальный триллер.
Шведский курд Хогир Хироре снимает мужчин-езидов, освобождающих женщин, девушек и детей, взятых в сексуальное рабство игиловцами.
События развиваются между печально знаменитым лагерем беженцев Аль-Хол в Сирии, где держат невольниц, и «домом езидов» — здесь прячут спасенных. Кадры из тюрьмы устрашают видом теснящихся в камерах людей, чье будущее неизвестно.
О жертвах войн всегда вспоминают неохотно. Картина «Вниз по течению к Киншасе» Дьёдо Хамади — об инвалидах, 20 лет назад, во время Второй конголезской войны, потерявших кто руку, кто ногу и просящих о компенсации за свои увечья.
В поисках правды они на огромной барже по реке Конго отправляются в столицу.
Сцены грозы и грома здесь словно сошли со страниц романов Жюля Верна. Впечатляют и сцены в Киншасе. Инвалиды застряли у входа в парламент, их не пускают, депутаты с помощниками выходят оттуда с теми выражениями лиц, что отличают избранных от народа. В немом изумлении шествуют они мимо голосящих калек — и тихо уезжают в свое прекрасное далеко.
О калеках политики обычно вспоминают перед выборами. А если раньше, то чаще как бывший премьер Израиля Эхуд Барак в фильме-интервью режиссера Рана Таля «Что если? Эхуд Барак о войне и о мире». Отточенно сделанная беседа с архивным видеоматериалом смотрится на одном дыхании.
Вспоминая операции по устранению террористов, когда гибли и случайные люди, Барак утверждает, что такие жертвы неизбежны.
Позиция объединяет людей его профессии. Барак умен, он бывший начальник израильского Генштаба, прежде возглавлял спецназ при этом Генштабе. Он был готов к разделу Иерусалима — за его переговорами с Ясиром Арафатом в Кэмп-Дэвиде в 2000-м следил весь мир. Отношения с лидером Палестины у Барака были давние: еще в 1960-е он разработал план его убийства. Тогда воспротивились старшие товарищи, сказавшие, что Арафат — тяжеловес, политик, таких не убирают. Они встретились 23 года спустя, когда Барак стал министром иностранных дел. Жалеет ли он, что план ликвидации в свое время не привели в исполнение, спрашивают его в фильме. Но политики жалеют лишь о решениях других.
Избиратели выживают, как могут. Очередной образ «чудика из глубинки» нашла Юлия Серьгина. В «Амурской голгофе» она показывает дальневосточного таксиста Виктора Топорцева, который для того, чтобы улучшить жизнь, заводит канал на YouTube, где рассказывает о городе и чиновниках. И все это на фоне хроники протестов и митингов.
Следы того канала на YouTube сегодня уже не так просто найти, да и вокруг все осталось по-прежнему, но хотя бы экран сохранит запоминающийся образ.
Зато усилия Аниты из голландской «Работы со смертью» не пропали даром. Она планирует в Амстердаме центр (и через семь лет он появляется), где могли бы прощаться с близкими представители разных религий. Режиссер Поль Син Нам Ригтер сопровождает героиню на встречах, где звучат разные пожелания. Самое необычное — от выходцев из Ганы. У них пышные формы и пышные юбки, и они просят учесть их размеры при проектировании туалетов. Смешные, нелепые детали, которые никогда не видны из окон парламентских зданий.