Легкие у Сони Зверевой покрываются изнутри вязкой патиной. Болезнь называется муковисцидоз — слишком плотная слизь. Везде, где в организме есть слизь. Соне надо каждый день делать специальные упражнения, ей надо стучать по спине, ей нужны ингаляции и лекарства. Жизненно необходимые лекарства. Детям их дают бесплатно. Взрослым тоже должны давать, но не дают. Соне исполнилось восемнадцать.
Рыжая. Нос в веснушках. Очень худенькая. Запястье перемотано бинтом, и из-под бинта торчит кусок полиэтиленовой трубки. В трубке кровь. Девушка улыбается, открывая дверь:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте,— говорю,— это вы Соня?
— Кто мы? — Соня оглядывается, не сразу сообразив, что я обращаюсь к ней на "вы", как к взрослой, потом смеется.— Это я Соня, здравствуйте, заходите, только тихонько, а то дочка спит.
— Что это у вас на руке, Соня?
— Катетер, я сама дома капаюсь. Потому что в Кирове больницы нет для меня.
В городе Кирове Калужской области Соня с мужем и дочкой снимают квартиру, четверть барака на улице им. А. С. Пушкина, так называется улица на вывесках. В квартире нет горячей воды, газ в баллонах, разрушенная печка, в батареях центрального отопления иногда зимой течет теплая вода. Пока мы искали Сонин дом, выяснилось, что на улице им. А. С. Пушкина два дома 13.
Соня родилась на Дальнем Востоке. В 11 лет стала харкать кровью. Врачи поставили диагноз "муковисцидоз", велели сидеть дома, пить лекарства и ждать смерти. Но мама купила дом в Калужской области, потому что там климат лучше, и повезла Соню в Москву. В Москве диагноз подтвердили, в детской клинической больнице собрали даже денег Соне на мощный ингалятор и сказали, что надо пить лекарства и делать ингаляции. Что надо ждать смерти, не сказали, но всякий раз, когда девочка приезжала в РДКБ проходить новый курс лечения, выяснялось, что кто-нибудь из детей, лежавших прежде с Соней, умер. Врачи говорили:
— Тебе нельзя ходить в школе на дискотеки. Тебе нельзя заниматься баскетболом. Ты не сможешь родить ребенка.
В 16 лет Соня закончила школу и пошла работать в пиццерию, печь пиццу. Ей, разумеется, нельзя было работать у плиты. Однажды в половине первого ночи она возвращалась домой. Ей, разумеется, нельзя ложиться спать так поздно. Она проходила мимо дискотеки, оттуда вышли молодые люди, и один из них заговорил с Соней. Вот уж никакие врачи никогда не запрещали ей знакомиться на улице с молодыми людьми. Соня познакомилась, стала жить с этим молодым человеком, потом вышла за него замуж, потом зачала и родила ребенка, хоть этого и не может быть, поскольку для зачатия и родов человеку необходима нормальная слизь, а не вязкая, как у Сони.
Муж у нее — очень романтический человек. Он железнодорожный рабочий. Он придумал для дочки имя Даниэль. Окна их барака выходят на железную дорогу, и Соня может смотреть на железную дорогу, как жены рыбаков смотрят в море. И прямо напротив их калитки валяются старые шпалы, и на шпалах написано: "Любовь крепка!"
Соня угощает меня чаем на кухне, а семимесячная Даниэль, едва проснувшись, бегает в ходунках от разрушенной печки к столу и норовит стащить со стола что-нибудь тяжелое. Соня смеется:
— Это мы в папу. Папа у нас шпалы таскает целый день, и мы тоже целый день таскаем что-нибудь чугунное.
Когда Соне исполнилось восемнадцать, ее перевели из детской поликлиники во взрослую. И во взрослой поликлинике врач сказал, что не может выписать Соне необходимые ей ферменты и антибиотики, потому что они очень дорогие. И еще врач сказал, что раз Соня родила ребенка, то не может уже считаться больной и не может бесплатно получать жизненно необходимые лекарства. А когда Соня настояла на том, чтоб врач выписал ей лекарства, в аптеке сказали, что не могут заказать для Сони лекарства, без которых она умрет, потому что лекарства очень дорогие.
— А много вам надо денег на лекарства? — спрашиваю.
— Кому нам? Мне? — Соня смеется тому, что я обращаюсь к ней на "вы".— Это как считать. Если считать все, то получается около 3 тыс. рублей в день.
— А что вы собираетесь делать дальше?
— Жить,— Соня пожимает плечами, имея в виду "авось", а не прописанное в Конституции право на жизнь,— работать нелегально.
— Почему нелегально?
— Потому что, если я стану работать легально, с меня снимут пенсию и совсем не будут выписывать лекарства.
Когда нам пора уезжать, Соня с Даниэль на руках выходит на крыльцо проводить нас и говорит:
— Хорошо, что дождь. Когда нет дождя, тут пчелы, и совершенно нельзя с Данькой выйти на улицу.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН