обозреватель
Есть такое понятие — магия чисел. Она способна наполнить символическим смыслом все что угодно — от бытовых реалий до категорий метафизики. Наверное, для этого в мире и существуют "десять заповедей", "девять дней", "восемь ступеней", "пять принципов" или, наконец, "три шестерки" в номере автомобиля, дающие гаишникам и всем окружающим понять, что с этим водителем лучше не связываться.
Теперь вот Европа и Россия, уже много веков пытающиеся выработать оптимальную модель отношений друг с другом, нашли наконец-то свое магическое число — четыре, невольно напоминающее о четырех сторонах света. И надо понимать, претендующее на некую всеохватность, способную вместить в себя весь окружающий мир. Плодом коллективного разума, вобравшим в себя наработки лучших умов в Брюсселе и на Смоленской площади, стало понятие "четырех пространств", общих для России и Европы. Теперь нам, евразийцам, судя по всему, предстоит совместно с европейцами обживать и чем-то заполнять эти пространства. А поскольку данный процесс — дело не одного года, то теперь дипломатам и чиновникам, озабоченным идеей создания великой Европы от Атлантики до Урала или от Бреста французского до Бреста белорусского, работы хватит очень надолго. Остается назвать "повелителей пространств" — ответственных за каждое из направлений, и можно считать, что для евроремонта в нашем российском доме все готово.
Как прораб с прорабом, ответственный за экономическое пространство Виктор Христенко будет переговариваться с ответственным за пространство внешней безопасности Сергеем Лавровым, в то время как пространство науки и культуры будет преображаться от быстрых и ловких прикосновений Сергея Ястржембского. В тугой же узел завяжет четыре пространства координатор евроремонта Михаил Фрадков, за действиями которого будет оценивающе наблюдать Владимир Путин.
Концепция "четырех пространств" хороша тем, что, во-первых, звучит красиво и наделена претендующей на многозначительность символикой, во-вторых, вроде как упорядочивает наши взаимоотношения с единой Европой, раскладывая их по бесчисленным полкам и полочкам. К тому же она, по сути, гарантирована от провала, ибо слишком абстрактна и к тому же бессрочна. Правда, при этом она не дает рецептов, как решить те многочисленные острые проблемы, которые существуют в наших отношениях с Евросоюзом. Ощущение того, что на самом-то деле в Европе нас не очень ждут, периодически появляющееся у россиян то в связи с Калининградом, то в связи с ущемлениями прав соотечественников в Прибалтике, то в связи с попытками прижать прорубивших окно в Европу российских экспортеров, явно не вписывается в логику набирающей темп интеграции, несмываемыми чернилами вписанной в совместные заявления и протоколы. Поэтому если сегодня кто-то и вспомнит пророчество мыслителя прошлого Николая Данилевского, в своей некогда нашумевшей книге "Россия и Европа" предупреждавшего, что в семье европейских народов Россия останется чужаком, его всегда можно будет отослать к вышеупомянутой концепции. То есть послать на все "четыре пространства".