эвакуация
Вчера в аэропорту Домодедово состоялась долгожданная встреча журналистов с российским специалистами, прилетевшими из Ирака. Среди встречавших был специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Одним из первых в зал прилета вышел вчерашний заложник Александр Гордиенко. По-человечески это понятно: парень теперь все время спешит, стараясь не отстать от товарищей. Через несколько мгновений он оказался плотно прижатым к стенке людьми, исполняющими свой профессиональный долг.
— Почему вы не остались в Ираке?
Первый журналистский вопрос произвел сильное впечатление на молодого человека.
— А я должен был остаться? — с каким-то сомнением переспросил он.
— Ваш товарищ (Андрей Мещеряков.—Ъ), который вместе с вами в плен попал, ведь остался.
— А я не знаю, кстати, почему.
— Наверное, из-за денег,— уверенно предположил кто-то из журналистов.— А вы почему уехали? Испугались?
— Мне кажется, это не основополагающий фактор,— со слабой улыбкой произнес Александр Гордиенко.
— А основополагающий какой?
— Семья, например,— неуверенно пожал плечами бывший заложник.
— Не знаешь, дети у него есть? — громко спросил один журналист, стоявший вплотную к Александру Гордиенко, другого журналиста.
— По-моему, нет.
— Нет,— так же неуверенно подтвердил и Александр Гордиенко.— Жена у меня беременная.
— Значит, будут,— заявил еще один журналист.
Александр Гордиенко быстро кивнул.
— Как вам было в заложниках? — спросили его.
Парень оживился.
— Да как! Я не люблю, когда ничего не делаешь! Что там можно было сделать? Встать, лечь, пойти... Съесть...
— То есть не понравилось?
— Ну как...— задумался он.— Ну да, наверное. С ними ведь даже не поговоришь.
— А что, вы арабский не понимаете?
— Нет, конечно. Андрей пять слов знает, вот он с ними много разговаривал.
— А вот вы записывались на видеокамеру,— сказала только что подошедшая журналистка.— И вас потом показывали на весь мир. Как это происходило?
Александр Гордиенко опять оживился:
— Да они даже не знали, как ее включить! На какие кнопки нажимать... Они темные совсем! Но мы им помогли.
— А почему вы привет жене не передали? — требовательно спросила эта журналистка.
— Как не передал? — испугался Александр Гордиенко.— Я передал! А что, не показали?
— Нет.
— Вырезали, значит,— с искренней обидой на похитителей сказал он.
— А почему они вас, кстати, похитили? — спросила еще одна журналистка.
— Сказали, что перепутали с кем-то,— пожал плечами Александр Гордиенко.
— Ничего себе перепутали. Перепутали и убили человека (Алексея Конорева.—Ъ).
— Там же война идет,— объяснил Александр.— А на войне всякое случается.
— Ну да. Могли и вас убить,— с сочувствием заметил еще кто-то.
— Могли,— легко согласился он.
Тут к нему подбежал еще один парень и горячо обнял его. Обнявшись, они отошли в сторону. Журналисты проявили деликатность и не последовали за ними. Судя по всему, Александр Гордиенко перестал интересовать их.
Тем временем из зала прилета выходили другие российские специалисты. Они были небриты и выглядели уставшими. Александр Гордиенко на их фоне смотрелся юношей, сошедшим с обложки журнала Man`s Health, а не с трапа самолета, прилетевшего из восставшего Ирака. Наверное, дело было в бессонной ночи, которую эти люди провели в Багдаде после того, как самолет вчера не вылетел в Москву, чтобы, как теперь выясняется, взять на борт именно Александра Гордиенко.
В ожидании автобусов люди курили. Один добрый специалист, достав из сумки запечатанный блок сигарет Davidoff, угощал всех желающих, в том числе и журналистов. Никто не отказывался.
— Что везете женам, детям? — спрашивали специалистов.
— Тарелки, кальян... Все, что на рынке видели, то и везем,— охотно рассказывали они.
Кто-то по телефону договаривался с друзьями о встрече и и ночевке в Москве.
— Одна ночь точно здесь! Я и мой товарищ. А, и еще двое... Приедем, посидим... А, вот еще один подъедет. Ну, пятеро всего нас будет. Нет, мы никуда не спешим. С нами же никто не рассчитался. Завтра обещали. Вырвем у них (у фирмы "Интерэнергосервис".—Ъ) все! — мрачно пообещал этот человек своему собеседнику.
Я подошел еще к двум специалистам. Был вопрос, который интересовал меня. Я хотел понять, ради чего какие-то наши специалисты остались в Ираке. И мне рассказали.
— "Интерэнергосервис" платит гораздо больше, чем "Технопромэкспорт",— сказал еще один российский специалист, Евгений Казаков.
— Да не то слово! — поддержал его товарищ, Сергей Гончаров.— На порядок!
Но все-таки не на порядок, а, как я понял, вдвое. То есть средняя зарплата нашего специалиста в Ираке от "Технопромэкспорта" — $800, а от "Интерэнергосервиса" — $1500.
— Да, тут ведь и правда подумаешь, уезжать или нет,— сказал кто-то из журналистов.
— Да никто почти по своей воле-то и не уехал,— сказал Сергей Гончаров.— Вот у нас просто командировка закончилась. Да и почти у всех так же. А остались те, кто приехал десять дней назад. Им-то совсем нет смысла уезжать.
— Как нет? — спросил я.— Там что, не стреляют?
— Постреливают,— как-то неохотно признался Сергей Гончаров.— Мы на ТЭЦ в Эль-Мусайибе работали. Нас сначала в городе поселили, в гостинице. Но потом мы прямо на станцию жить переехали. Там уже было спокойно. Там американские военные вокруг. В ста метрах просто. База у них там. Когда нашу столовую взорвали, они нас своими пайками кормили.
— То есть как столовую взорвали?
— Ну конечно,— рассудительно сказал этот немолодой человек.— Ведь иракцы нас не любят.
— Но почему? Вы же для них работаете. Вы несете свет в их дома. Что тут предосудительного? — спросил я.
— Раз мы с американцами здороваемся, значит, мы для них тоже враги. Такая логика у них, что делать.
— Может, лучше не здороваться? Целее бы были.
— Это уж точно,— согласился со мной Сергей Гончаров.
— Простите, я услышал, что вы с Эль-Мусайиба? — подбежал к нам сотрудник одного информагентства.
— Нет, я с Ростова,— расстроил его Сергей Гончаров.
— А по профессии кто?
— Турбинист. Небольшой начальник... Мне уже 67 лет, из них 51 я работаю за границей. Все видел, все знаю.
— А в Ирак часто летаете?
— Первый раз. До этого был в Иране. Совсем другое дело. Цивилизованная страна. Хорошее питание. Свободное передвижение по территории.
— А в Ираке не давали свободно передвигаться?
— Давали. Да кто же пойдет. Должна быть очень серьезная причина.
Тут подали автобус.
— Это что, один автобус у нас? — спросил еще один специалист с тремя большими сумками.— А в Багдаде в три еле расселись. Начинается! Приехали!
Представитель "Интерэнергосервиса" убедил его, что автобусов будет столько, сколько нужно. Представителя звали Андреем Балуковым. Он работает менеджером по персоналу. У него был такой вид, как будто он тоже провел бессонную ночь в Багдадском аэропорту, и не одну. На все вопросы господин Балуков реагировал крайне нервно и, прежде чем ответить, называл их чрезвычайно странными.
Так, я спросил его, есть ли у "Интерэнергосервиса" договоры на охрану объектов, где живут и работают российские специалисты. Дело в том, что один из них, Игорь Фролов, только что рассказал, что месяц назад уже побывал в заложниках. После освобождения он сделал свой сознательный выбор, то есть решил остаться в Ираке. Так вот, Игоря Фролова поселили туда же, откуда похитили, и весь следующий месяц он переживал из-за того, что дом, где он живет, по-прежнему не охраняется. И он даже говорил, что, скорее всего, подаст за эти бессонные ночи в суд на "Интерэнергосервис".
— Мы сейчас пойдем и найдем этого человека! — воскликнул Андрей Балуков.— Где он?
— На вашем автобусе уехал.
— Мы догоним этот автобус! — пообещал Андрей Балуков.— И тогда мы спросим у него, зачем он это сказал.
— Видимо, он так считает,— предположил я.
— Ну и что? — спросил Андрей Балуков.
Спорить с ним было трудно.
Позже, немного успокоившись, он сказал, что договоры на охрану есть, но признал, что с иракцами было много проблем. Так, была с ними договоренность о том, что все российские специалисты переедут жить на ремонтируемые объекты, но иракская сторона не смогла предоставить им условий для проживания.
— Однако сейчас все россияне живут прямо на объектах,— добавил он.
— Это, наверное, потому, что многие улетели? — спросил я.
Андрей Балуков снова назвал мой вопрос странным, но согласился.
— А верно ли то, что на тех ТЭЦ, где сейчас идет косметический ремонт, в начале осени начнется полная реконструкция?
— Да, совершенно верно! — с заметным воодушевлением сказал господин Балуков.
— И контракты уже подписаны?
— Конечно!
— То есть вам потребуется много людей.
— Гораздо больше, чем работало до вчерашнего дня,— с таким же воодушевлением подтвердил он.— Но хочу вас предупредить: мы силой никого в Ирак не отправляем.
Я увидел, что на первом автобусе не уехал и стоит, теперь уже в одиночестве, бывший заложник Александр Гордиенко.
— Так как вы думаете,— подошел я к нему,— почему на самом деле не уехал из Ирака Андрей Мещеряков?
— Андрюха-то? Да он же начальник какой-то. У него другие расклады. Может, и не отпустили сразу. А с другой стороны, чего ехать-то? Работают люди там из разных стран. Американцев много.
— Военных? — уточнил я.
— Конечно.
— Вы с ними сталкивались?
— Где же я с ними сталкивался? — удивился он.— Нигде не сталкивался. Мы же в Багдаде жили.
— Но они ведь тоже в Багдаде. На улице не могли, что ли, столкнуться?
— Они по улицам на танках ездят,— сказал Александр.
— А вы ходили?
— Мы — да. Странные иракцы люди все-таки. Сами в шортах идут, а если белого человека в шортах видят, обижаются.
— Хотелось бы в Ираке, конечно, больше посмотреть,— подошел еще специалист.— Вавилон хотелось увидеть. Хорошая была бы экскурсия. Мы их попросили, а они только смеялись. Зато в зоопарк свозили.
— Зачем? — спросил я.
— На экскурсию,— объяснил он.— Только там мы никаких зверей не увидели. Кроме американцев и тех же самых иракцев.