Одинокий Волк Уолл-стрит

Он был советником нескольких президентов США, занимал высочайшие должности в военно-промышленном комплексе во время двух мировых войн. Но останется в истории прежде всего как талантливейший биржевой спекулянт, легенда Уолл-стрит. В рубрике «Великие финансисты» — Бернард Барух.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Маменькин сынок

У врача-гигиениста Саймона Баруха и его жены Изабель, урожденной Вульф, дочери обанкротившегося плантатора-рабовладельца, было четверо сыновей. Хартвиг Натаниэль, Бернард Маннес, Герман Бенджамин и Сейлинг Вулф. Бернард родился 19 августа 1870 года в Камдене, штат Южная Каролина.

В 1880 году семья переехала в Нью-Йорк. После продажи дома и фермы семейное состояние составляло $18 тыс. (около $460 тыс. на современные деньги).

После первого дня учебы в нью-йоркской школе Бернард шагал домой с новым другом — толстым мальчишкой по имени Кларенс Хаусман (запомним эту фамилию).

Родители Бернарда не баловали. На карманные расходы выдавали 25 центов в неделю, в выпускном классе — 50 (в переводе на современные деньги примерно $7 и $14). Он подрабатывал администратором у отца и ходил в школу пешком — из экономии.

После колледжа начал искать работу. Сначала — по объявлениям. Безрезультатно. Потом — через пациентов отца. Так ему удалось устроиться офисным ассистентом в фирму Чарльза Татума, занимающуюся оптовой торговлей стеклянными изделиями для аптек. Зарплата — $3 в неделю (около $85 на современные деньги). Некоторое время спустя его мать познакомилась в поезде с банкиром Джулиусом Коном. Тот рассказал, что ему требуется сотрудник — честный, сообразительный, надежный, трудолюбивый. «Это мой сын»,— заявила Изабель Барух. Кон вел операции на Нью-Йоркской фондовой бирже. Первоначально стажировка для Бернарда была бесплатной, потом он стал получать те же $3 в неделю, что и у Татума. На новом месте Бернард не задержался. В 1890 году вместе с другом по колледжу отправился в Колорадо, надеясь разбогатеть на золотых и серебряных рудниках. Днем Барух работал в шахте откатчиком (вывозил породу от места выработки), а вечером играл в казино.

Когда юноша вернулся в Нью-Йорк, мать снова нашла ему работу — в брокерской конторе A. A. Housman & Company. Ею владел Артур Хаусман, который, по слухам, выполнял на Нью-Йоркской фондовой бирже поручения одного из богатейших людей страны — Джона Пирпонта Моргана.

В конторе Хаусмана Бернард Барух за $5 в неделю исполнял обязанности посыльного, секретаря, прислуги. Словом, делал все, что потребуется. Даже сэндвичи для братьев владельца фирмы. Одним из этих братьев был Кларенс, школьный приятель Бернарда.

По вечерам Барух учился на курсах бухгалтерии и по финансовому законодательству, надеясь подняться по карьерной лестнице до бухгалтера.

Первые успехи

В начале 1895 года он получал $25 в неделю (примерно соответствует современным $780). В тот год произошло знаменательное событие — его повысили в должности до младшего финансового аналитика. Это произошло после того, как он подготовил доклад по финансовому состоянию компании Brooklyn Union Gas. Заказчиком был Джеймс Кин, управляющий фондами Моргана и Рокфеллера. В ходе работы над докладом Барух отказался от взятки в $1500 за более позитивный отчет и сообщил о предложенной взятке Кину.

Первые попытки Баруха самостоятельно заняться инвестициями оказались не очень удачны. Он вложил деньги в театральную постановку, которую задумал его старший брат Харти (Хартвиг), пытавшийся сделать актерскую карьеру. Постановка провалилась. Тогда он уговорил отца вложить $8 тыс. в строительство трамвайной линии рядом с отелем в городке Пут-ин-Бэй на озере Эри. И снова провал.

Затем последовала первая удача. Барух уговорил оптового торговца галантереей Джеймса Толкотта купить облигации холдинговой компании Oregon and Transcontinental, контролирующей несколько железнодорожных линий, пообещав рост их курсовой стоимости.

Прогноз оказался верным, Барух получил комиссионные, а Толкотт со временем стал его постоянным клиентом.

Молодой брокер и сам играл на бирже — с использованием кредитного плеча 1:10 (то есть 10% средств принадлежали ему, а 90% были заемными — под залог ценных бумаг, с которыми проводились операции). Игра шла с переменным успехом.

После повышения в должности Барух попросил Хаусмана повысить и зарплату — вдвое. Владелец брокерской конторы отказал, но сделал молодому брокеру контрпредложение — стать партнером, получая одну восьмую от ежегодной прибыли фирмы. Барух согласился. В 1895 году прибыль A. A. Housman & Company составила $48 тыс. На его долю пришлось $6 тыс. (около $190 тыс. на современные деньги).

Сладкая сделка

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Весной 1897 года Бернард Барух поставил на сахар. Конгресс обсуждал вопрос о возможном снижении ставки таможенной пошлины на импортный сахар-сырец. Молодой брокер предположил, что отечественные производители сумеют пролоббировать сохранение ставки. Барух начал скупать акции American Sugar Refining Company. В апреле 1897 года их курс составлял $115 за акцию. Вложив в акции $300 (и, вероятно, играя с кредитным плечом), Барух стал ждать, когда они вырастут. В конце июля курс составлял $139. Поставив стоп-лосс (заявку на продажу акций в случае падения до определенной цены), Барух продолжал покупать. Сенат проголосовал против снижения таможенной пошлины. Курс вырос до $156,25 за штуку. На продаже акций American Sugar Refining Company Бернард Барух заработал $60 тыс. (около $1,9 млн на современные деньги). В том же году он женился на Энни Гриффен. Родители Энни, ранее возражавшие против брака дочери с евреем, больше не были против.

В промежутке между продажей акций и свадьбой Барух купил себе членство Нью-Йоркской фондовой биржи за $19 тыс.

Подарок ко Дню независимости

Однажды вечером за игрой в карты Харти Барух рассказал Бернарду о проблемах в театре. Бернард предложил брату свое место на бирже, если тот согласится закончить актерскую карьеру. Харти согласился. Делать было нечего. Бернарду пришлось еще раз покупать себе место на бирже за $19 тыс. Еще $20 тыс. он подарил отцу на годовщину свадьбы.

В 1897 году закончился экономический спад, начавшийся в 1893-м. Росло все — курсы акций, капитализация компаний, обороты фондовой биржи, число участников биржевых торгов. Символом новой эпохи процветания стало открытие нового главного здания Нью-Йоркской фондовой биржи в 1903 году. Стоимость строительства вчетверо превысила первоначально запланированную и составила $4 млн (около $120 млн на современные деньги). Рынок ненадолго упал в начале испано-американской войны 1898 года, но быстро восстановился после победы США.

О победе американского флота в морском бою при Сантьяго-де-Куба 3 июля 1898 года Хаусман и Барух узнали раньше всех — от знакомого главного редактора The New York Times. 4 июля Нью-Йоркская фондовая биржа была закрыта по случаю Дня независимости. Проведя масштабную закупку акций на Лондонской бирже, Хаусман и Барух продали их в Нью-Йорке 5 июля.

По сравнению с сегодняшним днем деятельность биржи в ту эпоху практически не регулировалась. Компании, чьи акции на ней котировались, публиковали минимум сведений из своей финансовой отчетности. Практики манипулирования рынком, которые сейчас являются запрещенными и уголовно наказуемыми, имели широчайшее распространение. На этом диком рынке Бернард Барух сумел удержаться и разбогатеть.

Дело — табак и виски

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1899 году A. A. Housman & Company заработала $501 тыс., в том числе $150 тыс. за участие в биржевой войне, связанной с консолидацией табачного рынка. Брокерам, работавшим под руководством Баруха, удалось за полтора месяца сбить курс акций Continental Tobacco с $43 до $30,5 за акцию. Доля прибыли, полагавшаяся Баруху, к тому времени выросла с одной восьмой до одной трети. Таким образом, он получил от фирмы $167 тыс. Но тот же 1899 год стал для Баруха годом самой масштабной (в относительном выражении) потери за всю карьеру, по его собственному признанию. Большую часть заработанных на табачных акциях денег он вложил в ценные бумаги крупнейшего в стране производителя виски American Spirits Manufacturing Company, которые за две недели после покупки подешевели с $10,25 до $6,25 за акцию.

Это было в июне. А уже в сентябре Барух отыгрался. Он зашортил акции (продал их, взяв в долг у брокера в ожидании снижения курса) компании общественного транспорта Brooklyn Rapid Transit Company (BRTC). В прошлом BRTC покровительствовал губернатор штата Нью-Йорк Розуэлл Флауэрс. После скоропостижной смерти Флауэрса компанию залихорадило. Барух верно предугадал обвал акций компании и сумел на этом заработать $60 тыс.

К 1900 году личное состояние Бернарда Баруха достигло $1 млн (около $31 млн на современные деньги). В этот год он вложил $75 тыс. в пенсионный фонд, который должен был обеспечить беспечную старость его отцу, закончившему свою медицинскую практику.

После разговора о рынке меди с Германом Силкеном, клиентом A. A. Housman & Company, Барух пришел к выводу о том, что акции горнодобывающей компании Amalgamated Copper перегреты. Он решил сыграть на понижение. Его предупреждали, что не нужно шортить Amalgamated, против него будут играть серьезные люди, которые сделают его банкротом. Барух не уступил. Потом в игру неожиданно вмешалась его мама. Она позвонила и сказала, что хочет вместе с ним, его женой и сыном провести Йом-кипур (самый важный праздничный день в иудаизме, день поста, покаяния и отпущения). Бернард не был религиозен, но не смог отказать. Дав поручения трейдерам, он поехал к маме. Весь день Барух провел как на иголках. При маме он не мог заниматься работой, в том числе даже поднять трубку беспрерывно звонившего телефона. Как только с закатом солнца праздник закончился, он узнал, что акции Amalgamated, открывшись по цене $100 за акцию, затем обвалились. Сам он собирался фиксировать прибыль на уровне $97, но сумел сделать это уже на уровне $93,75. По этой цене он продал только часть акций, а остальные сохранил в надежде на дальнейшее падение. Надежда оправдалась: к концу года курс дошел до $60, а его общая прибыль от спекуляции Amalgamated составила около $700 тыс.

В 1902 году Бернард Барух был уже мультимиллионером. Отдыхая вместе с семьей в Европе, он получил телеграмму от Хаусмана, у которого возникли серьезные проблемы. Он неудачно сыграл на повышение курса акций двух железных дорог с привлечением заемных средств. Акции обвалились, и нужно было или инвестировать дополнительные средства, или проститься с акциями. Барух перевел партнеру деньги и спешно вернулся в Нью-Йорк. Курс акций, к счастью, выровнялся. Для Баруха это событие стало сигналом: если Хаусман ошибется снова, то сделает банкротами их обоих.

Расставшись с Хаусманом, он открыл собственную брокерскую фирму и инвестиционный банк — Baruch Brothers. В компаньоны он взял своих троих братьев. Это произошло в 1903 году. В том же году он вошел в состав основателей компании Intercontinental Rubber Company — производителя каучука с активами в Мексике (в числе основателей были также Дэниел Гуггенхайм, Джон Рокфеллер, сенатор Нельсон Олдрич и Джордж Фостер Пибоди).

По совету Германа Силкена, который в свое время помог заработать на Amalgamated, Барух решил в 1906 году испробовать свои силы на товарном рынке, сыграв на росте цен на бразильский кофе. Прогноз оказался неверным, потери составили примерно $700–800 тыс. (примерно $20,8–23,8 млн на современные деньги). Барух пережил нервный срыв.

В 1905 году он начал скупать земли в Южной Каролине, постепенно увеличивая размеры своих владений. Вначале 10 тыс. акров за $20 тыс., в 1906 году — еще 2522 акра за $25 тыс., в 1907 году — примерно 2500 акров за $10 тыс. Общая площадь его имения Хобко составила около 15 тыс. акров (примерно 61 кв. км). В случае новой крупной неудачи на фондовой бирже земля позволила бы ему не остаться без средств к существованию.

Но все же ему чаще сопутствовала удача, чем неудача. Он был одним из самых успешных биржевиков и заработал прозвище Одинокий Волк Уолл-стрит за нежелание вступать в союз с кем-либо с целью манипуляции рынком.

Ставка на президента

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Бернард Барух начал участвовать в политической жизни в 1909 году, поддержав на выборах мэра Нью-Йорка Уильяма Гейнора. Гейнор выиграл выборы, получив 42,1% голосов. Перед президентскими выборами 1912 года Барух вначале снова поддержал амбиции Гейнора, когда тот попытался стать кандидатом от Демократической партии. Но затем поставил на того, кого выдвинули демократы,— Вудро Вильсона. Он пожертвовал на избирательную кампанию Вильсона $12 500. Ставка оказалась выигрышной.

Вудро Вильсон выиграл выборы 1912 года. И сумел остаться на второй срок в 1916 году. На этот раз Барух вложил в его избирательную кампанию $35 тыс., а еще $15 тыс. дал на покрытие дефицита бюджета Демократической партии после выборов.

Президент Вильсон, в свою очередь, назначил Бернарда Баруха в 1916 году председателем Комитета по сырью, минералам и металлам при Совете национальной обороны. Чтобы избежать конфликта интересов, перед вступлением в должность Барух избавился от большей части своих акций. Три четверти своего состояния он вложил в облигации правительственного «Займа свободы». «Три с половиной процента годовых без уплаты налога меня устраивают»,— заявлял Барух. В 1917 году он встал во главе созданного Военно-промышленного комитета (War Industries Board, WIB). В задачи этой структуры входил контроль за производством и поставками продукции для военных нужд и, в частности, борьба со спекуляцией и незаконным обогащением на военных заказах. Комитет имел право устанавливать оптовые цены на товары. Что, впрочем, не помешало росту розничных цен. Так, по данным Американской статистической ассоциации, с осени 1917 года по осень 1918 года сильно выросли цены на основные продукты питания. Картофель подорожал на 36,5%, говядина — на 30,9%, ветчина — на 28,2%, рис — на 24,8%, куриное мясо — на 24,4%, сливочное масло — на 21,1%.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Война в Европе способствовала росту секторов экономики, завязанных на военные поставки (нефть, сталь, морские перевозки), и росту фондового рынка. Заключение мира грозило спадом. 12 декабря 1916 года Германия и ее союзники заявили о готовности к мирным переговорам. Неделю спустя мирное предложение было отвергнуто, но американский фондовый рынок пошел вниз. А 21 декабря, когда стало известно, что Госдепартамент США направил воюющим державам мирные предложения президента Вильсона, обвалился. Акции многих популярных компаний подешевели почти вдвое. Но еще за день до обвала некоторые инвесторы сбросили крупные пакеты акций, получив огромные прибыли. Была создана специальная комиссия Конгресса для расследования обстоятельств утечки правительственной информации на Уолл-стрит. В списке подозреваемых оказался и Бернард Барух, избавившийся от 15 тыс. акций US Steel до официального объявления о мирных инициативах президента США. Ходили слухи, что на падении рынка Барух заработал $60 млн. Давая показания комиссии, он назвал другую сумму — 476 168 долларов и 47 центов. Виновным в инсайдерской торговле его не признали.

А президент Вильсон был доволен своим советником и главой WIB и в декабре 1918 года предложил ему портфель министра финансов. Барух отказался, заявив, что общественность плохо воспримет назначение на этот пост еврея-спекулянта.

Стратегия черепахи

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Однажды в старости Бернард Барух сравнил себя с черепахой, которая вылезает погреться на солнышке, когда все хорошо, и прячется при малейших признаках опасности. Черепахе нельзя отрубить голову, когда она втянута в панцирь. Главную опасность, грозившую американской экономике, «черепаха» почувствовала заблаговременно.

Примерно в 1909 году Барух впервые получил предложение о покупке за $250 тыс. компании Gulf Sulphur, занимающейся добычей серы в штате Техас. Он ответил отказом, но в последующие годы периодически вкладывал деньги в акции этой компании и со временем стал одним из главных ее акционеров. Только на дивидендах он заработал около миллиона долларов. В 1918 году название компании было изменено на Texas Gulf Sulphur. В 1921 году она вышла на фондовый рынок. Цена принадлежащего Баруху пакета акций Texas Gulf Sulphur превысила $2 млн. В 1925 году компания контролировала 40% американского рынка серы. К этому времени Барух продал две трети своих акций, курс которых за четыре года вырос в четыре раза. Курс продолжал расти, а Барух продолжал продавать. К осени 1926 года у него не осталось ни одной акции Texas Gulf Sulphur. На этой продаже он заработал не менее $8 млн (что соответствует современным $120 млн). На пике, то есть перед обвалом фондового рынка в 1929 году, капитализация Texas Gulf Sulphur, которую Барух в свое время не захотел покупать за четверть миллиона долларов, составляла $216,5 млн.

Начиная с Вудро Вильсона, к Бернарду Баруху за советами по экономическим вопросам обращались все президенты США — Уоррен Гардинг, Герберт Гувер, Франклин Делано Рузвельт, Гарри Трумэн. Ходили слухи, что нарком внешней торговли СССР Леонид Красин тайно встречался с Барухом во Франции и предлагал ему пост финансового советника при советском правительстве, но Барух якобы выдвинул неприемлемое для СССР условие — отдавать в экономике приоритет нуждам людей, а не тяжелой индустрии.

В «ревущие двадцатые» активность Бернарда Баруха на Уолл-стрит стала менее заметной. Но не прекратилась. Он отказался от членства Нью-Йоркской фондовой биржи, но имел счета в 26 брокерских конторах. Многие операции проводились через H. Hentz & Company, главой которой официально считался его брат Герман.

В 1928 году Бернард Барух ждал падения рынка, чувствуя, что катастрофа неизбежна. Играя на понижение, за год он потерял на бирже $405 тыс. В автобиографии он утверждал, что предвидел биржевой крах, случившийся в октябре 1929 года, и успел заблаговременно избавиться от акций. Возможно, это преувеличение, но как минимум его потери были невелики. Его доход за 1929 год составил $1 986 995,63, в том числе прибыль от биржевых операций — $615 786,31. Во время Великой депрессии он ежегодно отдыхал летом в Европе, делал политические пожертвования и пожертвования на проекты в рамках программы президента Ф. Д. Рузвельта «Новый курс» (направленной на преодоление последствий Великой депрессии).

В 1931 году его средства в акциях, облигациях и наличности составляли около $16 млн.

Во время Второй мировой войны опыт, полученный Барухом в Первую мировую, оказался снова востребованным. В 1942 году президент Рузвельт одобрил его идею по борьбе с дефицитом каучука. Был создан Комитет по каучуку Баруха, в кратчайшие сроки создавший индустрию искусственного каучука. В том же году Барух стал советником Джеймса Бирнса, директора Управления экономической стабилизации. Управление занималось борьбой с инфляцией, контролируя цены и зарплаты. 27 мая 1943 года ведомство вошло в состав новой структуры — Управления военной мобилизации, координировавшего деятельность всех государственных агентств, действующих в военной сфере. Бирнс встал во главе организации, а Барух остался его советником.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1944 году Барух принял участие в написании доклада о послевоенном переводе экономики на мирные рельсы. Подкрепляя слово делом, он пожертвовал $1,1 млн на исследования в области восстановительной медицины.

После окончания войны он был назначен представителем США в Комиссии ООН по атомной энергии. В 1947 году вышел в отставку с этой должности и заявил, что его карьера госслужащего закончена. Он скончался 20 июня 1965 года на 95-м году жизни.

Наследство и наследники

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В момент смерти его состояние составляло около $14 млн (около $116 млн на современные деньги). Около двух третей этой суммы он завещал направить на гранты и займы для студентов Школы бизнеса и государственного управления Колледжа имени Баруха. Примерно одну шестую — центру восстановительной медицины в Колумбийском университете. $1,75 млн были вложены в фонды, из которых обеспечивались пожизненные выплаты двум детям и двум племянницам Баруха, а также ухаживавшей за ним в течение последних пятнадцати лет медсестре Элизабет Наварро. Медсестра также получила разовую выплату в размере $200 тыс. $537 тыс. было выплачено его крестным детям, друзьям, слугам и различным организациям. Мебель и предметы искусства из своего дома он завещал передать Музею Метрополитен, а то, от чего музей откажется,— Колледжу Баруха. Поместье Хобко он еще при жизни продал своей дочери Белль. После ее смерти поместье стало природным заповедником.

Алексей Алексеев