музыка фестиваль
В Большом зале Дома музыки прошел хоровой гала-концерт — кульминация обширной хоровой программы Московского пасхального фестиваля. Впечатлениями от хоров делится СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Хоровая программа Пасхального фестиваля — это невероятная пестрота, даже визуальная. Кого только тут нет помимо традиционно смотрящихся групп во фраках и вечерних платьях: усатые горцы из Осетии в папахах, заслуженные болгарки в полосатых передниках и ярких цветочных венках, юные босоногие словенки в белых рубахах.
Смотреть на все это как на эдакий фестиваль народного творчества, однако, не получается. Во-первых, в зрителе то и дело поддерживают настроение православной Пасхи. Во-вторых, почти все, скажем так, русскоязычные из отечественных хоровых коллективов выступают с исключительно духовными программами, хотя диапазон произведений простирается от древних одноголосных распевов до Рахманинова и Чеснокова.
Впрочем, если приглядеться повнимательнее, авторская музыка начала ХХ века заметно оттесняет не только раритеты XVI-XVII веков, но и более поздние обиходные гармонизации. На этом поле (Архангельский, Чесноков, Никольский плюс изредка Рахманинов) из пока выступивших коллективов лучшее впечатление производит Свято-Никольский хор Третьяковской галереи: хорошее сочетание компактности звука с насыщенной и богатой сонорностью, звонких верхов с аккуратными и крепкими мужскими голосами. Если бы вот таким — сколь угодно высокого уровня, но околоприходским — репертуаром все и ограничилось, третьяковский хор выглядел бы даже очень ярко. Но он наряду со многими своими отечественными коллегами выглядит бледновато, потому что гости из более далеких краев приехали не то что с фольклором, а вовсе даже с этноавангардом.
Не все. Братья-сербы из Белградского камерного хора привезли свои не слишком яркие аналоги Рахманинова и Гречанинова. От Ереванского камерного хора, казалось, вполне можно было бы ожидать чего-то пряно-экзотичного, однако исполняли в итоге армяне своего классика Согомона Согомоняна (он же Комитас), демонстрируя искусственное сочетание тривиальных европейских гармоний и ориентальной мелизматики. Мужской хор Североосетинской филармонии, руководимый хрупкой Ольгой Джанаевой, наоборот, ничего не приукрашал, а пел без малейшей доли академизма что-то исконное, обрядово-народное, да еще и приплясывал при этом.
Но вот три чисто женских коллектива — "Кармина Словеника" (Словения), "Мистерия болгарских голосов" (Болгария) и "Гори" (Грузия) — неожиданно проявили полную солидарность и сосредоточились на радикальности с фольклорным привкусом. Статные грузинки из "Гори", исполнявшие музыку Иосифа Кечакмадзе, аудиторию потрясли с самых первых нот. Они не запели, они замычали с басовитой гулкостью и, постепенно приоткрывая рот, выдали в конце концов такой невокальной силы звуковую волну, что зрители буквально вдавились в кресла. А на фоне этого несравненного звука еще и солистки айкали и причитали с каким-то утробным отчаянием, дополняя картину хтонического разгула стихии. Юные словенки из "Кармина Словеника" и пейзанские тетушки из "Мистерии болгарских голосов" строили выступления до странности сходным образом, переходя от духовно-фольклорного зачина к смелым творениям своих современных композиторов. И те и другие показали себя мастерицами в эффектном и техничном употреблении сходных приемов: наплывы атональности, минималистические повторы, полифония невокальных звуков (попискивание, повизгивание, говор, шепот и шип). Только вот болгарки держались статично, пели традиционными фольклорными голосами и, казалось, сами удивлялись тому, какой авангард им приходится петь, а словенки были резвы, затейливо перемещались по сцене и демонстрировали свежую, юную готовность к диалогу культур (на бис даже спиричуэлс спели, прихлопывая).
Кажется, ну что может объединять коллективы, у которых до такой степени разные культурные ориентиры? Между тем в пору глобализации всему этому в высшей степени разнообразному и пестрому пласту придумали успокоительно-объединяющий ярлык: world music. Это когда музыка вроде не духовная, не народная, не мейнстримная, не классическая, а все-таки подается с некоторым национальным колоритом. Очень удобно для промоушна: под эти ничего не значащие слова можно упаковать уйму предметов, совершенно не разъясняя их сути. Можно, конечно, лягнуть современную европейскую цивилизацию за упрощение и всеядную коммерциализацию. Но получится как бы неловко, ведь именно под этим самым ярлыком и отечественной хоровой культуре сейчас удается не без успеха себя экспортировать.