Шахтеров проводили под землю

В Кузбассе похоронили погибших горняков

похороны


Вчера Кузбасс прощался с 23 шахтерами, погибшими на шахте "Тайжина" в ночь с 9 на 10 апреля. Причины трагедии расследует специально созданная комиссия, а тем временем шахтеры пытались рассказать свои версии случившегося кемеровскому губернатору Аману Тулееву, который в день похорон обходил квартиры погибших. Впрочем, губернатору на это не хватило времени. Вместо него рассказы тайжинских горняков выслушали корреспонденты Ъ ОЛЕГ Ъ-КАШИН и МАКСИМ Ъ-ШАНДАРОВ.
       

"Хоронить будем постепенно весь день"

       — Не обращайте внимания, что я матерюсь,— говорит глава администрации поселка Тайжина Валерий Лисовский.— Трое суток не спал, нервы уже ни к черту. Весь надраконенный. Я вначале хотел обойти все дома, в которых жили погибшие, но до конца не выдержал. Думаете, это покойники? Это не покойники, это раки вареные. Или копченые. Заживо сгорели люди.
       Поселковый глава долго извиняется за то, что пропустил чьи-то похороны.
       — Зато я разработал схему похорон,— оправдывается он.— Всех одновременно хоронить нельзя: в поселке нет места, чтобы устроить одновременно пятнадцать поминок. Поэтому хоронить будем постепенно весь день.
       Большинство населения поселка, который находится на окраине города Осинники, работает на близлежащей шахте "Тайжина". Несколько лет назад шахту приобрела компания "Южкузбассуголь". Шахта, называвшаяся "Высокой", сменила название и, соответственно, юридическое лицо. Впрочем, коллектив остался тот же: работать в пришахтном поселке больше негде.
       Первый, кого хоронят,— 24-летний Антон Козлов. Единственный из 15 погибших, который лежит в открытом гробу. От остальных не осталось почти ничего, а у Антона тело не повреждено, только сильно обгорело. В гробу — одетый в новый костюм молодой человек с черным лицом без глаз. Гроб стоит в комнате, где он жил, здесь же плачет 19-летняя вдова Ольга. Антон Козлов устроился на работу за месяц до гибели. У него был план: если проработать в шахте полгода, можно получить ссуду на строительство жилья. Антон собирался строить дом, потому что в родительской избушке жить с женой и двухлетней дочерью было тесно.
       — За кусок хлеба погиб,— плачет мать Антона.
       Ее тут же уводят в другую комнату.
       Константин Козлов, отец погибшего шахтера, стоит у стены и беззвучно трясется. Антон был единственным ребенком в семье.
       

"Ничего, сейчас все дадут"

       В понедельник к Козловым заходил кемеровский губернатор Аман Тулеев и выразил соболезнования. Вчера вертолет губернатора вновь сел на близлежащей сопке, откуда удобно добираться до шахты, и губернатор вновь отправился по квартирам, где жили погибшие шахтеры. Господин Тулеев в окружении чиновников и руководства "Южкузбассугля" передвигался от дома к дому пешком. По пятам за ними следовал кортеж, состоящий сплошь из дорогих иномарок, а впереди господина Тулеева бежала стайка фото- и телеоператоров.
       Накануне губернаторского объезда вдов и сирот в районные администрации поступила из областного центра телефонная директива: провести беседы с семьями погибших, чтобы те, когда придет господин Тулеев, благодарили его за заботу и говорили ему, что он самый лучший губернатор. Некоторые районные главы отказались выполнить директиву. Обладминистрация не настаивала. В домах погибших прибывший господин Тулеев говорил о том, что шахтеры во взрыве не виноваты, что каждой семье будет выделено по 50 тыс. рублей, а сотрудники обладминистрации передали в фонд помощи семьям погибших свой заработок за понедельник. Губернатор также пообещал, что дети погибших горняков будут бесплатно ездить в общественном транспорте, а летом поедут отдыхать в санаторий.
       Понять, в какой из квартир случилось горе, было несложно: у подъездов, где жили погибшие, стояли крышки гробов. В одном дворе по улице Коммунистической таких крышек было сразу три. Крупный мужчина схватил губернатора возле них едва ли не за грудки.
       — Я 43 года на шахте отработал, а у меня пенсия две тысячи! — кричит мужчина.— Как меня зовут? Анатолий Степанович я, Булавкин.
       Анатолий Булавкин продолжает напирать на вяло обороняющегося губернатора. За того решил вступиться один из подчиненных.
       — Ты все сказал? — поинтересовался он у Булавкина.
       — Извините, пожалуйста, что задержал! — обратился шахтер к новому лицу.— А вы вот кто?
       Тот очень тихо ответил. Анатолий Булавкин даже обрадовался такому повороту событий:
       — Так вы мой генеральный директор? Мне с вами есть о чем поговорить...
       Здесь губернатора чуть ли не насильно подвели к подъехавшему лимузину.
       — Приезжай ко мне в четверг, разберемся,— бросил он на прощанье шахтеру Булавкину.
       — А я не смогу приехать, мне не на что,— оправдывался шахтер.
       — Ничего, сейчас все дадут,— проронил губернатор и хлопнул дверью.
       Тут же к Булавкину подскочила какая-то дама, узнала у него адрес и тут же упорхнула.
       — Ты стой здесь, никуда не уходи! — строго приказал Булавкину милицейский полковник.

И тоже исчез.

       

"Уже нормой стало, когда в забое 4% метана"

       Губернатор уехал вовремя. Без него начался настоящий митинг. Вокруг продолжавшего громко возмущаться шахтера собралась толпа обиженных. Все наперебой рассказывали о своих бедах и делились впечатлениями о трагедии.
       — За что пацаны погибли, такие молодые? — спрашивал неизвестно кого бородатый шахтер.— У нас уже нормой стало, когда в забое 4% метана при норме в 1%! Датчики специально в вентрубу прячут, чтобы не срабатывали. Все угля давай-давай, работай. Вот и доработались. А попробуй останови работу — сразу с шахты вылетишь. У них один ответ: не нравится — уе...вай на х... За людей нас не считают, скоты!
       По единодушному мнению шахтеров, "Тайжина" никак не могла выдать на-гора поставленный ей "Южкузбассуглем" план в 1,3 млн тонн угля в год. Выполнить его можно было лишь при нарушении техники безопасности. Нужно было строить новый ствол для проветривания шахты, но этого сделано не было. Но особенно всех возмутила сумма в 50 тыс. рублей, которую власти и хозяева шахты предложили выплатить семьям погибших.
       — Наша цена — 50 тыс.,— горько вздыхает пожилой шахтер.— Ну спасибо, Аман Гумирович, что хоть это дали, на них хоть похороним по-человечески. Да мы бы сами собрали по поселку, обошлись бы без ваших подачек!
       Пока шахта закрыта для устранения последствий взрыва, часть шахтеров сидит по своим домам и пьет горькую, часть — ходит по домам погибших. Здесь все или друзья, или родственники. Естественно, у каждого шахтера есть своя версия причин взрыва.
       — Ты заметил, что все ЧП на шахтах происходят ночью? — держа корреспондента Ъ за ворот куртки, спрашивает пожилой шахтер, от которого явно пахнет перегаром.— А я сейчас объясню, почему. Это все луна, лунная активность. И никуда от этого не деться.
       

"Накажут невиновных, наградят непричастных — и все"

       В эти дни в Осинниках на всякий случай собрана чуть ли не вся милиция Кемеровской области. По надписям на милицейских машинах можно изучать географию Кузбасса: Кемерово, Новокузнецк, Киселевск, Прокопьевск. Милиционеры стоят на дорогах и лесных опушках (небольшой город растянут вдоль трассы по лесу) и не знают, зачем их сюда прислали.
       — А черт его знает, что за этим поворотом,— отвечает корреспонденту Ъ, который спрашивает дорогу, гаишник из Прокопьевска.— Может, кладбище, а может, шахта...
       Кроме милиционеров в Осинниках собрали чуть ли не весь областной автобусный парк. Городские и междугородние автобусы, маршрутки — на лобовом стекле каждого бумажка с фамилией погибшего горняка. Из города гробы развозят по кладбищам в разных районах Кузбасса. 15 жителей Тайжины хоронят вместе на поселковом кладбище. Оно стоит на холме, его видно из окна кабинета главы поселка.
       — Вообще-то здесь прямая дорога есть,— говорит Валерий Лисовский.— Но на днях ее смыло дождем, так что процессии поедут вокруг, это пять километров. Зато точно можно проехать.
       "Можно проехать" — это значит, что всю ночь с понедельника на вторник заболоченную грунтовку пять самосвалов кемеровской дорожной службы засыпали гравием. Благодаря этой операции пятикилометровая лужа превратилась в более или менее однородное месиво, по которому теоретически можно ездить. Впрочем, часть автомобилей, следовавших за автобусом "Курган" с первым гробом, подняться на кладбищенский холм все-таки не смогла. Люди выходили из машин и уныло брели в гору пешком. Тем временем на кладбище могильщики пытались привести в порядок 15 свежевырытых могил. Могилы постоянно заполнялись талой водой, могильщики ее вычерпывали ведрами. Время от времени стенки могил обваливались, и приходилось, по сути, рыть их заново. Так продолжалось до тех пор, пока первая процессия, с гробом Антона Козлова, не прибыла на кладбище. Гроб опустили в воду, могильщик сказал, что в могилу можно бросать землю, но только осторожнее, а то края могилы могут обвалиться. Люди плакали и не обращали внимания на слова могильщика. Впрочем, никто не упал.
       Бюджету области похороны каждого горняка обошлись в 40 тыс. рублей.
       — Это самый минимум,— объясняет глава тайжинской администрации.— Это могила, деревянный крест, поминки и, конечно, костюм, ботинки и бушлат.
       — Какой бушлат? — удивляется помощник главы.
       — Деревянный,— объясняет Валерий Лисовский.
       Члены правительственной комиссии по расследованию причин катастрофы во главе с директором Федеральной службы по энергетике Сергеем Оганесяном весь вчерашний день провели на шахте, куда никого, кроме них, не пускали. К работе контролеров в Тайжине относятся подчеркнуто равнодушно.
       — А что интересного? — спрашивает поселковый глава.— Сейчас суматоха и неразбериха, потом будет наказание невиновных и награждение непричастных. Вот и все.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...