исследование
Вчера в представительстве Всемирного банка в России прошла презентация "Экономического меморандума по Российской Федерации". Экономисты банка выявили 23 крупнейшие бизнес-группы, на долю которых приходится 17% занятых в промышленном секторе и 57% всего промышленного производства. В докладе делается вывод о том, что "экономика регионов стала более диверсифицированной" вопреки государственной политике.
Первое наблюдение экономистов ЦБ заключается в том, что начиная с 1990 года "произошли серьезные изменения в структуре экономики России". В меморандуме анализируется структура занятости в России и сравнивается с эталоном, рассчитанным "на основе данных об уровне доходов и отраслевой структуре 50 стран с рыночной экономикой". В результате в ВБ делают вывод, что в промышленности и в сфере рыночных услуг "произошли значительные подвижки в сторону структуры, сложившейся в странах с рыночной экономикой", а именно снижение занятости в промышленности (с 32 млн человек в 1990-м до 20 млн человек в 2002 году) и рост занятости в сфере нерыночных услуг (с 12 млн до приблизительно 18 млн человек в тот же период). Как отметил главный экономист представительства ВБ в России Кристоф Рюль, в отличие от совершенно противоположных тенденций в мире, здесь "значительно выросла занятость в сфере нерыночных услуг", то есть в госсекторе, на долю которого приходится половина всех занятых в производстве услуг в 2002 году. Господин Рюль считает, что таким образом дотационные регионы создают "неформальную систему социальной защиты", предоставляя работу неквалифицированным беглецам из промышленной сферы, "надеясь на трансферты из центрального бюджета для выплаты им заработной платы". Как считают в ВБ, эту проблему невозможно решить "финансированием за счет поступлений от торговли углеводородным сырьем", и призывают правительство "инвестировать в транспортную инфраструктуру и образование". Невостребованный же работник, получив больше возможностей как в выборе способов трудоустройства, так и в миграции, сам найдет себе место.
Еще одно, впрочем, не новое наблюдение (см. Ъ от 19 февраля) ВБ заключается в том, что на самом деле вклад отраслей ТЭК в российскую промышленность составляет не 10%, как считает официальная статистика, а все 20%, а доля торговли не 27%, как утверждает Госкомстат, а всего 15%. К такому выводу экономисты банка пришли, приняв во внимание "механизм трансфертных цен" и "разницы между внутренними и внешними ценами на энергоносители". Такого рода статистические схемы не только, как отмечал господин Рюль, "самоуспокаивают чиновников", у которых складывается завышенная оценка реального положения дел в экономике, но и позволяют предприятиям уводить из бюджета "порядка 2% ВВП".
Экономисты ВБ нашли еще один фактор, который приблизил экономику России к "любой нормальной экономике",— то, что производительность труда в промышленности выше, чем в сфере услуг, а новые рабочие места в 2001-2002 годах создавались в основном "на малых предприятиях с численностью занятых от 30 до 100 человек".
Но, пожалуй, самая интересная часть доклада посвящается анализу размера предприятий и концентрации рынка. Он заключался в детальном изучении более 1300 компаний и содержит вывод о том, что 23 крупнейшие бизнес-группы России контролируют оборот более трети промышленности страны и по меньшей мере шестую часть ее рабочей силы (см. таблицу). Как заметил Кристоф Рюль, "чем крупнее и растущее сектор, тем он более концентрирован" (см. график). При этом, как отметил господин Рюль, анализ не показывает, что крупные предприятия работают эффективнее, чем мелкие, но все они работают лучше, чем правительственные предприятия. Единственное, чем крупные предприятия выигрывают у мелких по эффективности,— это тем, что они вкладывают на 30% больше инвестиций "в сектор энергетики". Кристоф Рюль пояснил, что такое соотношение сил в промышленности сложилось еще с 1992 года, став результатом приватизации (по словам эксперта, "15 из 23 собственников получили предприятия в управление в результате ваучерной приватизации"). При этом специалисты ВБ считают, что "концентрация собственности на уровне отдельных предприятий играет положительную роль, а на национальном уровне эффект может оказаться не столь положительным". Во-первых, такое положение вещей на рынке, по мнению специалистов, "может нанести серьезный урон формированию конкурентной среды". А во-вторых, "крупные бизнес-группы более всех выигрывают от привилегированного отношения на региональном уровне".
Все эти утверждения не новы, но в ВБ считают, что и с "концентрацией" вполне возможно справиться, поощряя свободную конкуренцию, проводя жесткую антитрастовую политику и интегрируясь в глобальную экономику. Но в то же время в меморандуме говорится, что "следует избегать отраслевой политики, направленной на перераспределение ресурсов (например, путем налогообложения нефтяной отрасли)". Исследователи считают, что "диверсификация быстрее всего происходит в тех отраслях и регионах, где государственные интервенции сведены к минимуму", а, например, в нерыночных услугах, где государственные интервенции значительны, "структурные преобразования замедляются".
АЛЕКСЕЙ Ъ-ШАПОВАЛОВ