|
Табель о шутках |
 |
Богатырский свисток Добролюбова
Чтобы шутка казалась смешной, и шутник, и те, кого он хочет повеселить, должны обладать схожими представлениями о мире. В дореволюционной России крестьяне и мещане ходили веселиться в ярмарочные балаганы, смеялись над Фомой и Еремой с лубочных картинок, а образованная часть общества развлекалась, читая сатирические журналы (в 1905-1906 годах в России их выходило более 400), где шутили Аверченко, Тэффи и Саша Черный.
После революции все изменилось. Сверхзадачей культурной политики большевиков было стереть различия в восприятии действительности среди населения страны. Именно тогда возникла идея создать общество, которое одинаково думает, читает одни и те же книги и смеется одним и тем же шуткам. Большевики любили поговорить о народной культуре, но сами предпочитали не балаган с Петрушкой, а газеты. И дореволюционную политическую сатиру очень даже уважали. В 1920 году с призывом смеяться выступил А. В. Луначарский. Нарком просвещения приветствовал появление "шутов его величества пролетариата" и предлагал создать печатный орган наподобие сатирического журнала "Свисток": "Где-то в траве под забором, забытый, лежит богатырский свисток Добролюбова (А. Н. Добролюбов был основным автором этого журнала.— 'Деньги'). Отыщите его, и пусть он звенящими трелями рассыпается над головами пробужденного народа и еще таящих злые надежды, едва повергнутых врагов его".
Красный крокодил
Примерно через два года после того, как были написаны эти слова, начал выходить журнал "Крокодил". Задачу нового журнала сформулировал пролетарский поэт Демьян Бедный, заявив в первом же номере, что необходимо "для очистки нэповского Нила выпустить красного крокодила" (до революции, как известно, народные массы предпочитали красного петуха). Тогда на новый журнал мало кто обратил внимание. И совершенно напрасно, поскольку "Крокодил" всегда специализировался на остротах, отвечавших генеральной политической линии партии и правительства.
Читателями нового сатирического журнала стали люди не слишком образованные. Поэтому авторам "Крокодила" приходилось долго объяснять аудитории, почему над тем или иным политическим деятелем следует смеяться. Так, карикатуру сопровождало множество надписей, объясняющих, кто тут изображен и в чем он виноват перед пролетариатом. Надписи делали совершенно излишним портретное сходство, к тому же читатели и понятия не имели, как выглядят Чемберлен, Пуанкаре и другие любимые персонажи советских карикатуристов. Многих политических деятелей Запада советский читатель знал только по этим веселым картинкам.
Очень быстро определился и набор масок и знаковых деталей, которыми оперировала советская карикатура. Здесь были банкиры с чудовищными животами, толстомордые служители культа, американцы с ногами на столе, ободранный имперский британский лев, фески у турок и недожеванные макароны у итальянцев. Методы работы советского карикатуриста описали авторы "Двенадцати стульев": "Он взял квадратик ватмана и набросал карандашом худого пса. На псиную голову он надел германскую каску с пикой. А затем принялся делать надписи. На туловище животного он написал печатными буквами слово 'Германия', на витом хвосте — 'Данцигский коридор', на челюсти — 'Мечты о реванше', на ошейнике — 'План Дауэса' и на высунутом языке — 'Штреземан'. Перед собакой художник поставил Пуанкаре, державшего в руке кусок мяса. На мясе художник тоже замыслил сделать надпись, но кусок был мал, и надпись не помещалась... Художник, не задумываясь, пририсовал к мясу подобие привязанного к шейке бутылки рецепта и уже на нем написал крохотными буквами: 'Французские предложения о гарантиях безопасности'. Чтобы Пуанкаре не смешать с каким-либо другим государственным деятелем, художник на животе его написал: 'Пуанкаре'. Набросок был готов".
Именно ярлыки и надписи, указывающие, над чем следует смеяться и что достойно всяческого порицания, определили стиль официальной советской сатиры.
Шутка в рамках
 |
| В XIX веке любимыми комическими персонажами народа были братья Фома и Ерема, однако большевики предпочитали смеяться над политическими противниками, а не над братьями-идиотами |
Нужно сказать, что сатирики, работавшие на официальную пропаганду, занимали в иерархии деятелей искусств исключительно высокое положение. (Например, в 60-х годах в Союзе художников среди 40 членов секции сатиры было четыре Героя Социалистического Труда, в то время как из примерно 5000 книжных иллюстраторов этого звания был удостоен только один.)
Сатирикам приходилось быстро реагировать на политический заказ, но существовали и вечные враги пролетариата, на которых можно было потоптаться при любой политической погоде. Советские комедии вроде "Процесса о трех миллионах" (про двух воров, один из которых, став богатым, начал защищать "священное право частной собственности") шли и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе. Безопасным жанром являлись и музыкальные комедии, особенно популярные в 30-е годы.
Что же касается политических анекдотов, то по мере ужесточения режима их количество постепенно уменьшалось — никому не хотелось, повеселив приятелей, оказаться за решеткой. Даже собираться большими компаниями на дружеские вечеринки становилось чреватым неприятностями.
Наибольшим успехом пользовались анекдоты, в которых обыгрывались советские аббревиатуры. Например, ВКП(б), сообщали острословы, значит "Второе крепостное право (большевиков)". А аббревиатура ВСНХ (Высший совет народного хозяйства) расшифровывалась так: "Всем скверно, нам — хорошо" (для коммунистов), "Воруй смело, нет хозяина" (для нэпманов), "Холера на советскую власть" (для евреев — читая ВСНХ справа налево).
Солдатский юмор
 |
| Среди нескольких сот дореволюционных юмористических изданий был не только любимый Луначарским "Свисток", но и огромное количество листков для народа |
Советские сатирики изображали фашистов жестокими и глупыми, обожающими своего Гитлера и склонными к воровству. О том, кто, сколько и где украл, было написано сотни страниц. Например, поэт Александр Безыменский сочинил такое стихотворение: "Толстый Ганс и тонкий Вилли / Ворвались в колхозный дом / И на стол большой сложили /То, что взять могли вдвоем:/ Шесть подушек, две картины,/ Чашки, ложки и часы,/ Платья, валенки, перины / И полпуда колбасы". Здесь стоит отметить, что фашисты украли "типичные" для хозяйства колхозника вещи — колбасу и картины. Что и говорить, хорошо жили в колхозах!
Армейские политорганы всячески поощряли антифашистскую шутку. В военных мемуарах часто повторяется такой рассказ о солдатской смекалке. Красноармейцы на передовой устанавливали чучело Гитлера — чтобы оно было видно неприятелю. Поскольку немцы не хотели стрелять в своего фюрера, им приходилось совершать вылазки с целью чучело убрать. Однако советские солдаты были начеку, поэтому посланный фашистский отряд погибал, а чучело оставалось на прежнем месте. Даже в брежневской "Малой земле" есть история про то, как в день рождения Гитлера, 20 апреля, была вывешена карикатура на него, которую немцы никак не могли снять. Тут возникает вопрос — почему им, в свою очередь, не пришло в голову выставить карикатуру на Ленина, родившегося 22 апреля.
Смех победителей
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Став наркомом просвещения, Луначарской поставил вопрос о пролетарском смехе со всей серьезностью |
Установка на борьбу с вредным смехом была спущена с самого верха. В знаменитом постановлении ЦК ВКП(б) "О журналах 'Звезда' и 'Ленинград'" досталось на орехи вполне лояльному М. Зощенко, который, по мнению ЦК, изображал "советские порядки и советских людей в уродливо-карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами". В этом же постановлении критиковалась и безобидная пародия Александра Хазина "Возвращение Онегина", в которой описывались приключения пушкинского героя в послевоенном Ленинграде. Позже партия одернула даже официозный "Крокодил". Нетрудно догадаться, что после таких грозных окриков любителей пошутить заметно поубавилось.
Впрочем, под конец жизни И. В. Сталин дал повод поиронизировать над собой, выступив в качестве теоретика языкознания. Вождю народов принадлежало утверждение, что "оголенных мыслей, не связанных с языковым материалом, не существует у людей, владеющих языком". В связи с этим из уст в уста передавалась история про молодого преподавателя Уральского университета Л. Н. Когана, который простил некоему студенту абсолютное незнание материала всего лишь за одну его фразу: "Товарищ Сталин учит, что нельзя мыслить в обнаженном виде".
Теперь за это не сажают
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| В 20-е годы на исполнении агитационных частушек специализировалась "Синяя блуза", в которой выступали как самодеятельные, так и профессиональные актеры |
Конечно, журнал "Крокодил" и главная газета СССР — "Правда" (она иногда публиковала фельетоны) почти не отреагировали на это набиравшее силу веселье. Но погоду делали не они. Неофициальный юмор находил все новые способы распространения. Огромной популярностью тогда пользовались стенгазеты, издаваемые в том числе в научных учреждениях. И этой популярности совсем не мешал тот факт, что тираж их не превышал одного экземпляра, а выходили они под присмотром парткомов, профкомов и комсомольских организаций.
В те годы именно научные центры определяли стиль юмора. В 1960 году на физфаке МГУ впервые было проведено массовое действо под названием "День Архимеда". На следующий год кроме загримированного Архимеда в этом мероприятии участвовали настоящие Лев Ландау и Нильс Бор. В течение десятилетия идея капустников и КВН овладела массами.
Тогда же стали переиздавать сатириков 20-х годов. Основательно забытые "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" были не только вновь напечатаны, но и воплощены в кино. Поскольку тогда в моде было "возвращение к ленинским нормам", В. И. Ленина быстро записали в любители посмеяться. Мемуаристы вдруг дружно вспомнили, что Ильич любил не только детей, но и остроумную шутку.
Ссылка на Ленина подействовала, и вскоре новое поколение сатириков получило свой печатный орган. В 1966 году ЦК КПСС принял решение о полном обновлении "Литературной газеты". Она должна была стать самым либеральным изданием страны и способствовать, как говорили тогда, выпусканию пара. Именно здесь стали регулярно публиковаться сатирики "новой волны". Таким образом, шестнадцатая страница "Литературки" узаконила деятельность некоторых писателей и карикатуристов 60-х. Эта пусть подцензурная, но все-таки живая сатира смотрелась несомненно лучше, чем официозный "Крокодил" или появившийся в 1962 году киножурнал "Фитиль", главным редактором которого был автор гимна страны Сергей Михалков.
Однако в основном смеховая культура 60-х существовала в виде городского фольклора, песен под гитару, распространению которых способствовали появившиеся тогда магнитофоны, и, конечно же, анекдотов. Впервые за всю советскую историю политические анекдоты стали действительно массовым явлением, причем персонажем многих из них был действующий лидер государства — "кукурузник" Хрущев.
Застойное веселье
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| В отличие от серьезного Сталина Хрущев любил посмеяться на трибуне. После этого над генсеком потешалась вся страна |
Если во времена Хрущева неподцензурная литература была относительно серьезной, то теперь в самиздате стали распространяться и сатирические произведения. Конечно же, круг читателей самиздата был очень узким, но книги В. Войновича, Вен. Ерофеева, А. Зиновьева многим были известны по цитатам, ставшим настоящими пословицами. Да и официальная критика создавала этим писателям хорошую рекламу. После того как А. Зиновьев уехал на Запад, советские газеты писали, что этот предатель даже для нашей великой родины придумал неприличное название (имелся в виду город Ибанск из "Зияющих высот".— "Деньги"). После этого вся страна гадала, каким именно словом назвал Зиновьев могучий Советский Союз.
Но ничто не могло сравниться по популярности с анекдотами. Их рассказывали практически все, и теперь это занятие было вполне безопасным. Причем выяснилось, что основным источником сведений о мире для советского человека является телевизор. Именно поэтому в анекдотах советской поры первые лица государства сосуществуют с персонажами популярных фильмов (некоторые из них вполне реальные, но фигурируют в анекдотах явно в "экранном" виде): Чапаевым, Штирлицем, поручиком Ржевским (герой фильма Э. Рязанова "Гусарская баллада"), Наташей Ростовой, Шерлоком Холмсом, Чебурашкой, Пятачком и Винни-Пухом. Естественно, рассказчики пытались воспроизвести особенности их речи.
Впрочем, и о политических деятелях советский человек знал в основном благодаря телевидению. Не случайно Ленин в анекдотах грассирует, Сталин говорит с грузинским акцентом, а Брежнев причмокивает. И только речь Хрущева не имеет ярких фонетических особенностей и отличается лишь подчеркнутой неграмотностью и употреблением нецензурных слов. (Например, такой анекдот. Референт, прочитав речь Хрущева, говорит ему, что она очень хорошая, вот только "жопа" следует писать слитно, а "в задницу" — раздельно.) Однако эта аномалия объясняется просто: в брежневскую эпоху Хрущева не показывали по телевизору, и в художественных фильмах он, в отличие от Ленина и Сталина, тоже не появлялся.
Вместе с анекдотами страну веселили истории о пропущенных цензорами двусмысленностях и опечатках, время от времени появлявшихся в изданиях с миллионными тиражами. На всю страну прогремел случай с журналом "Веселые картинки", который поместил под Новый год такое стихотворение: "В голубой тулуп одет, рассыпая блестки,/ На машине главный дед едет в зал Кремлевский,/ А оттуда главный дед едет в зал Колонный,/ А за главным дедом вслед едет дед районный". Вообще-то, эти строки были посвящены Деду Морозу, но в сознании читателей едущий в Кремль "главный дед" ассоциировался только с Брежневым. Конечно же, такие публикации могли стоить карьеры руководству издания. Например, одним из поводов для "зачистки" журнала "Химия и жизнь" послужила иллюстрация к статье про генную инженерию. Художник Гариф Басыров нарисовал поток автомобилей, за рулем которых сидели свиньи, петухи и бараны. При этом сверху красовалось название рубрики: "Навстречу XXVI съезду КПСС".
Ренессанс
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Советский юмор должен был быть понятен всем. Именно поэтому корифеями этого жанра стали советские клоуны |
Первый анекдот появился практически сразу после его избрания в 2000 году: "Захотел Вовочка стать президентом России — и стал". Затем про Владимира Путина начали рассказывать анекдоты, очень похожие на те, где фигурирует другой кадровый разведчик и специалист по Германии — Штирлиц. (Путин и Скуратов идут по улице. Скуратов Путину: "Может, девочек снимем?" Ответ: "Пускай еще повисят".) Но самое большое количество анекдотов, естественно, породила известная фраза президента о том, что чеченских террористов будут мочить в сортире. В этой серии есть, например, такой перл: "Почему Путину так плохо удаются шашлыки? Потому что он по привычке замачивает их в сортире..."
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|
