Одновременная реформа нескольких подконтрольных государству монополий — электроэнергетики, газовой сферы, МПС, коммунальной энергетики и ЖКХ — не могла не привести к созданию во всех этих сферах особого бизнеса. Компании, вся деятельность которых рассчитана на существование в переходных условиях, после завершения реформы теоретически должны быть вытеснены более основательными игроками. Тем не менее большая их часть собирается остаться на рынке надолго.
Миллиардеры на час
Если анализировать происходящее на основных монополизированных рынках России, в первую очередь энергетических, только на основе официальных документов, почти никакого независимого от РАО "ЕЭС России", АО "Газпром", АО РЖД, системы муниципальных коммунальных служб, бизнеса в этих сферах существовать не может. Основа деятельности российских монополий, в явной форме контролируемых государством, не только владение инфраструктурными активами, но и контролируемое государством ценообразование на монополизированных со времен плановой экономики рынках — иными словами, сама система устроена так, что вне программы "5-15" РАО "ЕЭС России" или ФОРЭМ в электроэнергетике, вне газпромовской сети поставок, вне системы ЖКХ организовать бизнес невозможно.
Тем не менее наличие довольно основательной прослойки бизнесов, существующей отдельно от госмонополий и умудряющейся неплохо зарабатывать на рынках, где формально не существует рыночного ценообразования, невозможно не заметить. Наберите для эксперимента в поисковой системе в интернете любое сложное слово, включающее элементы "энерго", "пром", "газ", "инвест", "транс", "ресурсы" или "поставка" — вряд ли удастся найти хотя бы одно сочетание, не используемое реально существующей компанией, в бизнесе которой обнаружится поставка газа в систему ЖКХ или электроэнергии газовикам. Так, на сервере ярославского ООО "ТЭК 'Газэнергопромресурсы'" представители правления честно указывают, что компания создана в 2002 году. И тем не менее максимум за полтора года ею "накоплен достаточный опыт работы по всем аспектам поставки природного газа", а в ряде регионов она "может сама выступать в качестве поставщика природного газа". Кстати, на форуме на сайте ООО первым же сообщением является предложение организовать поставку газа муниципальным предприятиям пятого ценового пояса России. Поясним: эти предприятия должны обеспечиваться газом структурами "Газпрома", а закупать газ у ТЭК "Газэнергопромресурсы" могут лишь по госценам.
Один лишь пример. В ходе конфликта вокруг переполнения независимыми производителями газа системы газопроводов "Газпрома" в октябре-ноябре 2003 года (см. Ъ от 20 октября) удалось выяснить, бизнес каких структур мог бы пострадать от предполагаемых ограничений на прокачку газа. Так, газ ООО "Нортгаз" по краткосрочным контрактам в этом случае не попадал на ряд ГРЭС юга России, причем поставлять его туда должен был вовсе не "Нортгаз", а независимые и от него, и от "Газпрома", и от РАО "ЕЭС России" структуры. Вопрос о том, как ГРЭС при регулируемых и, по крайней мере официально, дотируемых тарифах на электроэнергию могут рентабельно закупать дорогой газ "Нортгаза", даже не стоит задавать. Схемы достаточно рентабельного бизнеса на рынке, где работает монополия, существуют — именно они и являются главным активом компаний, без которых этот рынок теоретически вполне может существовать.
Посредник для слишком больших
Главным, но не единственным занятием "реформационного" бизнеса в России является посредничество при заключении сделок крупными игроками на рынке. И это самое уязвимое место подобных структур. Так, например, группа ЕСН активно участвует в переговорах РАО "ЕЭС России" с "Газпромом" и "Газпрома" с МПС о поставках газа между естественными монополиями в 2004 году, а дочерняя компания энергетической структуры группы "ЕСН-энерго", компания "Русэнергосбыт", с середины прошлого года осуществляет ряд взаимных поставок энергетиков и газовиков в Астрахани и Оренбурге. В теории группе ЕСН в схемах поставок места нет: бизнес и структур РАО, и структур "Газпрома" увязан с системой ценового регулирования, которую контролируют ликвидируемая ФЭК (она преобразовывается в Федеральную службу по тарифам) и другие правительственные органы. Еще в 2001 году глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс резко критически оценил факт существования ООО "Межрегионгаз", дочерней компании "Газпрома", как не нужного энергетикам посредника во взаимоотношениях с газовой монополией.Впрочем, в РАО на этот раз довольно резонно объясняют, что посредник посреднику рознь. Так, ЕСН предлагает схемы финансирования поставок газа и энергии, которые обходятся РАО и "Газпрому" дешевле, чем самостоятельное финансирование. Жесткие схемы работы, разработанные монополиями для проведения собственных операций, а то и навязываемые им государством, довольно часто не позволяют эффективно работать с некрупными потребителями. Наконец, как и на всяком рынке, личные связи менеджеров ЕСН и крупнейшего совладельца компании Григория Березкина позволяют быстро решать часть бумажных проблем, которые не могут быть решены на уровне гигантов.
Ахиллесова пята этой прослойки — уязвимость по обвинениям в организации коррупции. Очевидно, что в условиях меняющихся правил игры на монополизированных рынках взятки и использование "административного ресурса" дают посредникам резкий рост рентабельности, и вряд ли можно найти компанию-посредника, абсолютно исключающую из своего арсенала этот криминальный аспект. Впрочем, как показывает практика, именно в этих структурах максимально заинтересованы в том, чтобы не использовать этот инструмент. Да и мнение, что все посредники при монополиях — ставленники топ-менеджмента крупных компаний, является в основном мифом. Так, один из менеджеров среднего звена "Газпрома" на вопрос Ъ, как именно и за какие заслуги глава и совладелец ЗАО "Транс Нафта" Владимир Кондрачук получил статус посредника "Газпрома" при продаже добытой им нефти, ответил так: "Причины были, но по большому счету это случайность. Я удивляюсь, почему я сам три года назад не стал Кондрачуком — вообще никто не мешал". А при детальном рассмотрении выясняется, что большая часть компромата на посредников в СМИ — следствие сильнейшей конкуренции на этом рынке.
"Транс Нафта", заметим, готова брать на себя достаточно значительные риски (см. интервью с Владимиром Кондрачуком) — так, участие в "газовой войне" с Белоруссией, где компания заменила "Газпром" в поставках газа с января по февраль 2004 года, могло окончиться для "Транс Нафты" крахом — еще в середине февраля никаких гарантий оплаты "Белтрансгазом" поставленного топлива не было, особенно если учитывать сопровождавший ситуацию политический скандал. А для менее крупных структур в этом бизнесе в регионах маркетинг на рынках, связанных с монополиями, является основой высокорискового бизнеса: поиск легальных и полулегальных дырок в схеме функционирования рынков в момент реформ приносит не меньшие доходы, нежели восемь-десять лет назад — операции с векселями.
Великий поход к горизонту
Разумеется, не только реформирование правил игры на монополизированных рынках дает возможность существования "реформаторского" бизнеса. Так, появление первых посредников в электроэнергетических операциях (рынка, ценовой контроль за которым государство намерено оставить себе как минимум до 2007 года) началось еще при предшественнике Анатолия Чубайса Анатолии Дьякове. Финансовые потоки РАО "ЕЭС России" при нем перешли в ведение корпорации ЕЭЭК, посредником, контролирующим вексельные расчеты энергосистем. Характерно, что именно действия корпорации ЕЭЭК в условиях кризиса неплатежей позволяли обеспечивать более или менее бесперебойную работу РАО. О реформе электроэнергетики в этот момент еще никто и не заикался."Реформаторский" бизнес в компаниях-монополистах не очень любят, и это неудивительно: именно из этой среды рано или поздно появляются альтернативные государственным предложения по способам реформирования рынков. Так, "Итера", созданная как профессиональный посредник на межгосударственном рынке газа, до атаки на нее "Газпрома" была едва ли не единственным проводником идеи реформы ценообразования на газ внутри России.
Для газового рынка, споры о технологии реформирования которого велись до последнего времени, конфликты некрупных игроков, претендующих на свое видение реформы, и монополии очень характерны. Так, конфликт вокруг ООО "Межрегионгаз" и его экс-главы Николая Горновского, уволенного в 2002 году, помимо деловой составляющей имел и "идеологическую" начинку: команда консультантов и партнеров господина Горновского предлагала сделать из "Межрегионгаза" оператора всех поставок газа "Газпрома" внутри России. То есть, по сути, через юридически зависимую от "Газпрома", а фактически независимую компанию создать монополию на контроль над розничным рынком газа. "Газпром" же, напротив, настаивал на ликвидации большей части бизнеса готовой взбунтоваться "дочки"-посредника — что после увольнения господина Горновского и сделал. Сейчас роль альтернативного центра реформ старается занять ассоциация "Союзгаз", наиболее близким партнером которой является ООО "Нортгаз" — не слишком типичный, но тем не менее представитель "реформаторского" бизнеса.
В электроэнергетике идеологическая борьба монополии и "реформаторских" структур по ряду причин перешла на уровень акционерной борьбы. Впрочем, в инвестиционном фонде Hermitage Capital, долгое время возглавлявшем эту борьбу, не скрывают, что он в каком-то смысле также претендует на роль посредника — но не в операциях РАО "ЕЭС России" и их региональных дочерних структур, а во взаимоотношениях между западным инвестиционным миром и менеджментом РАО. Скорее всего, это объясняется тем, что крупные капиталы заранее были готовы к масштабным инвестициям в электроэнергетику, и не только российские — такие структуры, как ЮКОС, СУАЛ, "Базовый элемент", "Русский алюминий" пришли на рынок, сформировав крупные пакеты акций АО-энерго до того, как обозначились основные контуры реформы. А само РАО опередило создание "посредников" формированием сети управляющих компаний, осуществляющих функции маркетинга собственных рыночных услуг.
Наконец, ситуация в МПС — нечто среднее между энергетикой и газовой сферой: компании-посредники, первые из которых, такие, как Trans Rail, появились еще в середине 90-х, мирно сосуществуют на одном рынке и с мелкими чисто посредническими компаниями, и с дочерними компаниями крупных финансово-промышленных групп, через которых осуществляются серьезные инвестиции в железнодорожный рынок — такие, как "Северстальтранс" и "Апатит-Транс".
Последний день посредника
Объективно значительная часть и посреднического, и другого вида "реформаторского" бизнеса при монополиях заинтересована в как можно более скорой либерализации рынков, на которых она работает. Кроме того, именно "реформаторскому" бизнесу важно выговорить себе в процессе реформы максимально выгодные для себя условия регулирования будущих рынков. Так, например, еще в январе 2003 года "Транс Нафта" пыталась судиться с правительством по поводу недопущения ее к системе магистральных трубопроводов "Газпрома" — во многом именно такие иски посредников и привели к созданию "Газпромом" новых правил доступа, более либеральных и логичных для независимых поставщиков газа.Временная фора, которую нынешние игроки имеют по сравнению с будущими, почти полностью съедается масштабами будущих игроков. Так, в настоящий момент лишь "Итера" претендует на то, чтобы стать крупным независимым производителем, сколько-нибудь сравнимым с "Газпромом" в течение пяти-семи лет (в 2004 году компания планирует добыть 100 млрд кубометров газа). Остальные вполне осознают, что в свете будущего прихода на либерализованный газовый рынок нефтяных компаний, которые быстро догонят и перегонят "Итеру", они не будут играть на нем первые роли. Тем не менее за счет образования альянсов с будущими крупными инвесторами (например, альянс группы ЕСН и итальянской ENEL в энергетике), привлечения финансовых инвестиций в собственные проекты, покупки стратегической инфраструктуры роль нынешнего "реформаторского" бизнеса с завершением реформы ценообразования в электроэнергетике, газовой сфере, ЖКХ будет существенна.
Новым игрокам, рассматривающим сейчас планы многомиллиардных инвестиций в новые рынки, придется столкнуться с тем, что большая часть этих рынков уже застолблена не слишком богатыми, но весьма опытными и имеющими хорошие связи игроками, к которым сейчас относятся не слишком серьезно. Так, многочисленные компании, де-факто уже выполнившие в городах-миллионниках большую часть работы по демонополизации ЖКХ, являются главными конкурентами будущих крупных игроков — прежде всего АО "Российские коммунальные системы" (см. интервью с председателем правления компании Сергеем Яшечкиным). Для них либерализация рынка ЖКХ до момента масштабного прихода туда структур "Газпрома", РАО "ЕЭС России" и западных инвесторов — единственный способ сохранить за собой место на будущем рынке, играющем по новым правилам. От того, насколько они в этом преуспеют, зависит, будет ли у будущих рынков готовая инфраструктура для привлечения инвестиций, или же ее придется строить новым инвесторам.
ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН