Признать неконституционной формулировку ч. 1 ст. 119 УК РФ (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы) просит Конституционный суд РФ отец погибшей в 2018 году жительницы Чебоксар Анны Овчинниковой. За месяц до убийства она жаловалась в полицию на угрозы мужа. Но суд, признав супруга погибшей виновным по статье об убийстве, оправдал его по обвинению в угрозах. В приговоре было указано, что без личного присутствия госпожи Овчинниковой или присутствовавших при семейных скандалах свидетелей, непонятно, были ли угрозы реальными. В разговоре с “Ъ” юристы называют такую правоприменительную практику «абсурдной». В жалобе говорится, что в ситуации домашнего насилия свидетелей обычно не бывает.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
8 сентября 2018 года Александр Ануфриев задушил свою супругу. За месяц до убийства Анна Овчинникова звонила в полицию и написала заявление, жалуясь на угрозы со стороны мужа. Однако участковый вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, не увидев «достаточных оснований опасаться приведения угроз в исполнение».
После убийства Анны Овчинниковой было возбуждено уголовное дело по нескольким статьям УК, в том числе по ст. 105 (убийство), ст. 158 (кража, совершенная в крупном размере), ст. 325 (похищение или повреждение документов), а также по ч. 1 ст. 119 (угроза убийством).
Верховный суд Чувашии признал Александра Ануфриева виновным по трем статьям, приговорив к 15 годам лишения свободы, но оправдал его по обвинению в угрозе убийством.
В приговоре указано, что «в отсутствие Анны Овчинниковой указанные обстоятельства не могут быть выяснены, так как необходимо именно ее субъективное восприятие реальности высказанных в ее адрес угроз». Там же сообщается, что «обвинение по ч. 1 ст. 119 УК РФ основано лишь на объяснениях самой Анны Овчинниковой, имеющихся в материалах первоначальной проверки заявления, а также на показаниях потерпевших и свидетелей, не являющихся непосредственными свидетелями конфликта». Суд также счел, что органы следствия не предоставили «неопровержимых и достаточных доказательств того, что словесные угрозы были реальными».
Николай Овчинников в своей жалобе в КС полагает, что такое положение вещей не соответствует ч. 1 ст. 45 (гарантия государственной защиты прав и свобод человека и гражданина), ч. 1 ст. 46 (гарантия судебной защиты прав и свобод) и ст. 52 Конституции (права потерпевших от преступлений охраняются законом). Также, по его мнению, оно противоречит гарантиям, закрепленным в ст. 19 (все равны перед законом и судом), ст. 20 (каждый имеет право на жизнь) и ст. 21 (достоинство личности охраняется государством) Основного закона. Согласно жалобе, сложившаяся правоприменительная практика по ст. 119 УК РФ, которая требует показаний самой потерпевшей или непосредственных свидетелей, «не допускает в случае невозможности получения таких показаний провести оценку реальности высказанной угрозы путем анализа иных доказательств». Заявитель указывает, что это делает невозможным привлечение преступника к уголовной ответственности за угрозу.
«Ч. 1 ст. 119 УК РФ не позволяет учесть специфику случаев насилия в семье, которые совершаются между близкими лицами наедине, и оставляет безнаказанным опасный акт психологического домашнего насилия в обстоятельствах, аналогичных делу заявителя»,— говорится в жалобе.
«Сложилась абсурдная ситуация, при которой человек, угрожающий своему партнеру убийством и впоследствии совершающий его, не несет ответственности, поскольку пострадавшей уже нет в живых, а свидетелей события просто нет»,— заявил “Ъ” координатор правозащитного проекта «Зона права» Булат Мухамеджанов (организация представляет в КС интересы господина Овчинникова).
Руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских неправительственных организаций адвокат Мари Давтян подтвердила, что в практике наблюдается «большое количество отказов в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 119, потому что угрозу не считают реальной»: «За последние два-три года у нас есть несколько похожих дел в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде, когда пострадавшие подавали заявления в полицию, жалуясь на угрозы, но в возбуждении уголовного дела было отказано. Одна из женщин впоследствии погибла от рук угрожавшего, на другую было совершено покушение, но она выжила». Она отметила, что единственный случай в ее практике, когда дело было возбуждено,— это громкое дело Маргариты Грачевой. Напомним, в 2017 году бывший муж похитил ее и отрубил руки. За месяц до преступления он вывез ее в лес, где угрожал ножом. «Ей сначала отказали в возбуждении дела по этой статье, а после того, как ей отрубили руки, дело все-таки возбудили»,— рассказала госпожа Давтян. По словам юриста, дело по ст. 119 «чаще всего возбуждается, когда тот, кто угрожает, находился в момент угрозы рядом с жертвой и у него было оружие»: «В Санкт-Петербурге и Ленинградской области сложилась хорошая практика — дело об угрозе возбуждают, когда агрессор при этом избивает или душит. Но чаще всего, например, в Москве и Московской области, если у человека нет в руках оружия и он не находится рядом, а просто пишет сообщение с угрозами, будет отказ в возбуждении дела, даже если до этого и был опыт физического насилия».