визит кино
Состоялась презентация книги обозревателя Ъ Андрея Плахова "Катрин Денев. От 'Шербурских зонтиков' до '8 женщин'", вышедшей в издательстве "Глобус-пресс" при поддержке посольства Франции в России и агентства "Интерсинема-Арт". Специально для участия в этом событии французская кинозвезда посетила Москву. АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ провел в ее обществе три дня и записал беседу для Ъ.
По предварительной договоренности Катрин Денев вместе со своим другом художником Виктором Мануэлем Рамосом Диесом, живущим в Париже испанцем, использовали половину времени в Москве для знакомства с главными культурными объектами: Большим театром, Третьяковской галереей и музеями Кремля. Спонсорами визита выступили телеканал СТС, радио "Европа плюс", отель "Балчуг Кемпински" и компания "ДаймлерКрайслер". В редакции газеты "Аргументы и факты" при большом стечении журналистов прошла пресс-конференция, а в ресторане "Адриатико" — организованный журналом "Vogue-Россия" прием. Но поговорить с госпожой Денев мне удалось главным образом в паузах между обязательной и культурной программами.
— Вы не первый раз в Москве, бывали и в Петербурге, но как-то пожаловались, что России почти совсем не знаете. С чем для вас в первую очередь ассоциируется эта страна?
— Начну с простого. Водка "Зубровка", пирожки, русские равиоли — как они называются? Да, пельмени. А если говорить серьезно, меня потрясает многое. Только у вас могло случиться такое, что на пресс-конференции молодой человек запел для меня песню. Я прекрасно понимаю, что мое впечатление от вашей страны мимолетное и не совсем реальное, но все-таки мне кажется, что оно правильное. Мне очень жаль, что в свое время сорвался проект съемок в России и Казахстане. Чтобы понять страну, надо провести в ней несколько недель и даже месяцев, и я не теряю надежды, что это со мной случится. Разумеется, речь идет о фильме, ведь я путешествую главным образом в связи со своей работой, для туризма нет времени.
— Помогло ли вам хоть немного почувствовать Россию русское кино?
— Несомненно. Из последних фильмов, которые оставили след,— "Возвращение". Как бы маленькая картина, но в ней есть объем и глубина. Из более старых сильных впечатлений — конечно, Тарковский, конечно, Параджанов.
— Вы работали с великими режиссерами. Как вы считаете, великий или даже просто талантливый человек имеет право на некоторые слабости? Может ли он, зная себе цену, манипулировать людьми? И отличается ли в этом плане тот же Бунюэль, музой которого вы были, от современных режиссеров Ларса фон Триера и Франсуа Озона?
— Когда человек знает себе цену, это нормально. Отличаются ли прежние и сегодняшние? Еще как. Бунюэль в общем-то не любил актеров, так что насчет музы вы преувеличиваете. А Ларсу фон Триеру — в этом разница — на актеров просто плевать. Вы видели "Догвиль"? И как к нему относитесь?
— Когда я смотрю последние фильмы Триера, мне до середины, иногда почти до самого конца кажется, что это провал. А потом он каким-то чудом ухитряется превратить все в триумф.
— Да, он удивительный талант. И всегда уверен в себе. Но "Догвиль" все-таки слишком радикален, все это нагнетание страданий мне кажется чрезмерным. И зачем он позвал Лоран Бэкол и других голливудских звезд, не дав им настоящих ролей? Я этого не поняла.
— А Франсуа Озон? Вы довольны фильмом "8 женщин"?
— Да, это хорошая картина. Но Озон очень холодный, рациональный режиссер, он не любит актеров, не любит женщин ("В отличие от Альмодовара",— добавляет Виктор). Он манипулирует ими, каждую вставляет в свою "ячейку". И еще потом он утверждал в интервью, будто я пыталась руководить всеми на съемочной площадке, вела себя как "мама". А я просто хотела более теплых человеческих отношений. И теперь я не скрываю своего критического отношения к методу Озона, хотя ценю его как профессионала. Он относился к нам как к солдатам: "Солдат первый, солдат второй, раз-два, налево, направо".
— А другие семь женщин тоже были недовольны?
— По-разному. Изабель Юппер была вполне удовлетворена: она выполнила задачу, которую ей поставили, и все в порядке. Вирджини Ледуайен, кажется, осталась не в восторге, Эмманюэль Беар в этом смысле была как бы посередине.
— Многие спрашивали, почему вы проигнорировали последнюю церемонию "Сезаров"...
— Я уже давно туда не хожу. Мне не нравится их система голосования, когда непонятно, кто и почему выбирает лучшие фильмы. Знаете, я вообще довольно скептически отношусь к любым сообществам, в том числе и профессиональным. Вот сейчас на экраны выходит фильм "Страсти Христовы" Мела Гибсона, который вызовет большую дискуссию. В свое время такие же страсти кипели вокруг "Последнего искушения Христа" Мартина Скорсезе. Фильм даже пытались снять с французских экранов, после того как на просмотре скончалась одна женщина. Меня совершенно потрясло, что наши кинематографисты не подняли голос в защиту искусства. Разве так должно вести себя сообщество?
— Хотя на наши экраны выходит все больше французских фильмов, мы по-прежнему лучше всего знаем звезд старшего поколения — Делона, Бельмондо... Говорят, вы начинаете новый проект с Андре Тешине и опять, как в старые времена, будете играть с Жераром Депардье. Похоже, ему никто не пришел на смену...
— Хороших актеров во Франции немало — Матье Кассовиц, Венсан Кассель, Жан Рено, Даниэль Отей. Бельмондо был замечательным артистом, но и он, и Делон уже давно стали карикатурами на самих себя, они эксплуатируют один и тот же образ, окружили себя льстецами, сами стали продюсерами своих фильмов. Когда актер любит деньги и власть, когда он слишком приближается к власти, дело плохо, и вы это сами знаете, у вас в России тоже есть такие. Что касается Депардье...
— У него ведь тоже немало фильмов, где он всего лишь эксплуатирует свой брутальный имидж. А есть прекрасные работы. Это зависит от режиссера?
— Думаю, сейчас это зависит главным образом от самого Жерара. Но он очень умен и умеет, где надо, поставить скобки.
— Значит, "Последнее метро" было не последним, а только первым вашим с Депардье "любовным фильмом"?
— Значит, так.