премьера театр
На сцене Театрального центра на Страстном московский драматический театр "АпАРТе" показал премьеру спектакля "Мата Хари" по пьесе Елены Греминой "Глаза дня". Новая московская театральная площадка нашла свое место, считает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Вообще Театральный центр на Страстном, как мне кажется, за полгода сформулировал себе задачу: высматривать в театральной реальности объекты внимания. Собирать живые проявления искусства (или хотя бы намеки на него) на своей сцене. Шедевры репертуарных театров, как известно, сами о себе протрубят — если вообще появятся. А новая театральная площадка фокусирует взгляд театральной публики на том, что без Центра на Страстном могло бы и потеряться. Благодаря арт-директору центра Михаилу Пушкину всего за несколько месяцев на Страстном собралась программа, у которой, может, и нет общего знаменателя, но есть общий принцип: лучше десять раз обмануться в надеждах, чем единожды упустить достойное восхищения.
От спектакля про легендарную шпионку и авантюристку, чего греха таить, ждешь захватывающих дух подробностей, крутого сюжета, наворота событий в жанре "экшн". Однако в новом спектакле Гарольда Стрелкова по пьесе Елены Греминой Мата Хари предстает больше философом, нежели человеком действия. Она проникновенно рассуждает о призрачности понятия "жизнь" и относительности понятия "смерть", а изрядную часть второго действия спектакля вообще проводит без движения, закутавшись в роскошное черно-красное покрывало, из которого торчит одна голова. Да и попадается двойная франко-германская резидентка по глупости, простодушно признаваясь в своих деяниях одной случайно знакомой. А все потому, что не политические идеи и материальная выгода двигала ею, а простое женское чувство.
В финале спектакля уточняется, что мотором событий является не просто любовь, а любовь неразделенная: русский офицер, ради которого фактически и погибла Мата Хари, оказывается, вовсе не любил ее. Вообще, неуспокоенные и односторонние чувства длятся и за гранью бытия. Поэтому спектакль театра "АпАРТе" обрамлен мистическими сценами, в которых резидентка-танцовщица спокойной, но вполне осязаемой тенью является предательнице, к тому времени состарившейся и всеми забытой. Не знаю, как работал над спектаклем Гарольд Стрелков и какая мысль о Мате Хари оказалась для него самой любимой: спектакль не производит впечатления сложившейся работы. И приемы театра теней в спектакле задействованы, и музыка "Пан-квартета" звучит, и круглая арена с бамбуковым занавесом выглядит выразительно и напоминает о восточных танцах, исполнением которых прославились заглавная героиня. Но все это вместе не складывается, да и большинство актеров как-то настырно отыгрывают даже не каждую фразу, а каждое слово по отдельности.
Вряд ли захотелось бы тревожить читателей откликом на этот спектакль, если бы в нем не играла Инга Оболдина. Так уж распорядилась жизнь, что почти все свои роли эта актриса чрезвычайно сильного дарования играет в спектаклях господина Стрелкова. Поэтому ценителям ее таланта то и дело приходится как бы высматривать госпожу Оболдину из спектаклей театра "АпАРТе". Спасибо зоркому Эймунтасу Някрошюсу: разглядел ее, пригласил в "Вишневый сад", где она сыграла Варю, немедленно получив за эту работу премию Станиславского. Инга Оболдина — вообще по-хорошему цепкая актриса: за каждую роль она берется обеими руками, всем существом. Ученица Петра Фоменко, она при этом не увлекается плавными и загадочными линиями роли, предпочитает отчетливость деталей, какую-то особую упругость и резкость присутствия на сцене. Там, где современные героини несут в себе психоделическую размытость, Инга Оболдина выигрывает завораживающей определенностью. Это было хорошо видно в фильме "Небо. Самолет. Девушка" в дуэте Инги Оболдиной с манерной, вычурной Ренатой Литвиновой.
Лучшая сцена спектакля "Мата Хари" — восточный танец героини в начале второго действия. Никаких слов, никаких партнеров, соло полуобнаженной актрисы: вроде каждая конечность живет своей капризной жизнью, но все они подчинены единой железной воле, собранной в глазах. Смотришь на нее как кролик на удава. И еще одна даже не сцена, а мгновение: Мату Хари арестовывают, и прежде чем спуститься с арены, она боязливо вытягивает вперед ногу, как будто собирается попробовать воду. Честное слово, про характер героини из этих двух сцен ясно больше, чем из всех прочих рассуждений и рассказов.