В азербайджанском ресторане "Синбад" появилась дюшбара. Это известие не могло оставить равнодушной нашего корреспондента ДАРЬЮ ЦИВИНУ. Хотя она никогда не пробовала дюшбару и даже не знала, что это такое — экзотический азербайджанский фрукт или традиционный восточный соус — ее воображению рисовались самые волшебные и живописные картины предстоящей трапезы. Ведь слово-то какое красивое — дюшбара...
Захожу я в тихий зал, золотисто-желтый, обшитый деревом. Тихо играет музыка. Вдоль стены по панно тянется караван двугорбых верблюдов, увязая в аравийских сыпучих песках. Сажусь за стол, заказываю кюкю, дюшбару, шашлык из индейки и бутылку азербайджанского вина "Матраса". Конечно, сразу же спрашиваю, что же такое — дюшбара? Оказывается, азербайджанские пельмени. То есть, конечно, это не пельмени, а дюшбара, так же как итальянские равиоли — не пельмени, а равиоли, а грузинские хинкали — хинкали и только. Но все-таки на пельмени дюшбара похожа больше, чем на щи, блины или какое-нибудь другое русское блюдо. В Азербайджане каждая пельмешка крохотная, размером с ноготок. Внутри фарш из баранины. Подают дюшбару в курином бульоне с жареным луком и горохом "нут" (такой крупный желтый горох). Сверху бульон посыпают мятой или сумахом. Вот и все. Никакого волшебства и экзотики. Обязательный бульон, баранина, горох — самый обычный азербайджанский набор.
Несколько сникнув, я приступаю к кюкю. Наши постоянные читатели наверняка помнят, что кюкю — это такой азербайджанский омлет. То есть тоже, не совсем омлет, так как придуман азербайджанцами, а не французами. И называется, хоть и на французский манер, даже как-то кокетливо — "кюкю", но все-таки не omlette. А так очень похоже — взбитые яйца жарят с зеленью.
Я сижу над французским "кюкю", то есть азербайджанским омлетом, поджидаю азербайджанские "равиоли" и ощущаю острую нехватку романтики и экзотики. Пью сладковатую "Матрасу" и вдруг замечаю, что в бутылке происходит какое-то шевеление, бурление, и вроде бы даже появляется дым. Поднимается все выше и выше к самому потолку. А когда вышел целиком, собрался, сжался, затрепетал и сделался джином. Ноги как мачты, руки как вилы, голова как купол, ноздри как трубы — это все только в "Тысяче и одной ночи" бывает. Мой джин совсем крошечным оказался, чуть больше азербайджанской пельмешки. Но говорит все как положено. Дескать, "Во имя пророка Аллаха, не убивай меня, о, прекрасная из прекрасных! Твое лицо как луна, глаза как звезды, а голос слаще шербета!" От такой сомнительной лести я, признаться, несколько опешила. Тем более, что я еще ни звука не произнесла, откуда же ему знать, какой у меня голос? Тем не менее, спрашиваю: "О марид! Какова твоя история, и почему ты вошел в этот кувшин, то есть бутылку?" И тут джин начинает заливать, что он сидит в бутылке тысячу лет за то, что ослушался какого-то Сулеймана, сына Дауда, и главное, напирает на то, что все это время у него ни крошки не было во рту, и теперь он не прочь подкрепиться. Тут, конечно, явно что-то не сходится, поскольку азербайджанскому вину "Матраса", в котором якобы плавал сотни лет мой марид, больше трех лет никак не дашь.
Но, думаю, зачем обижать старика, даже если он привирает? Тем более, что как только приносят дюшбару, у марида и вправду глаза загораются, и он падает перед тарелкой ниц. Видно, действительно, голодный. Интересно, что официант почему-то джина не замечает, а может, делает вид. И мы таким образом опять остаемся вдвоем. Хлебаю я наваристый куриный бульон, припорошенный мятой, с baby-пельменями, продолговатыми горошинами "нут" и жареным луком. Мой сотрапезник, вернее "собутыльник", оттащил поближе к своему обиталищу — "Матрасе" — пельменину-дюшбару и молча ее жует, зажав обеими ручонками. При этом, вся его велеречивость вмиг пропала. А я доедаю суп и думаю, если у этого ифрита есть совесть, он сейчас скажет: "Приказывай, о моя госпожа!" Что бы у него попросить?
Между тем, на столе появляется шашлык из индейки (не с помощью джина, как вы понимаете). И мерзкий ифрит опять подбирается к тарелке и многозначительно на меня смотрит. Пробую шашлык — жирный, острый, вкус индейки даже не чувствуется. Ладно уж, говорю, ешь, о несчастный, прогневавший великого Сулеймана ибн Дауда. И джин, не моргнув глазом, набрасывается на шашлык. Смотрю я, как он жадно заглатывает жирные куски индейки и чувствую, что Сулейман был совершенно прав — такому мариду только в бутылке и место. Все равно от него никакого толку. Доев горячее, джин воздел руки к небу и произнес: "Благодарю тебя, добрейшая из добрейших, да наградит тебя Аллах!" И прыг в бутылку...
На этом волшебный обед закончился. Обидно, что даже пожаловаться на прижимистость гнусного джина было совершенно некому. Ведь его в "Синбаде" только я и видела.
Цены ресторана "Синбад": кюкю с зеленью — 500 руб., дюшбара — 400 руб., шашлык из индейки — 800 руб. Спиртные напитки продаются за валюту: бутылка вина "Матраса" стоит $1,50.
Адрес ресторана: 1-й Неопалимовский пер., д. 6. Телефон: (095) 248-47-25.