премьера кино
В кинозале ЦДЛ состоялась премьера "Таинственной реки" (Mystic River) — детективной драмы, объявленной в Америке чуть ли не лучшим фильмом в режиссерской карьере 73-летнего Клинта Иствуда. Картина номинируется на шесть "Оскаров" и может рассматриваться как главный конкурент "Властелина колец". ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА нашла "Таинственную реку" достаточно увесистой, чтобы перетянуть на себя симпатии киноакадемиков.
Редкий зритель досидит до середины "Таинственной реки", разлившейся на два с половиной часа. Но не потому, что событий на экране не хватает — пренеприятнейших случаев происходит достаточно, однако их участники вызывают слишком мало сочувствия. Сначала это три мальчика, живущих на ирландской окраине Бостона. В знак дружбы, вызванной не симпатией, а просто соседством, они записывают свои имена на сыром цементе: Джимми, Шон и, наконец, самый робкий, Дейв. Тихоня успевает нацарапать только две буквы, после чего его увозят на полицейской машине два мужика, оказавшиеся переодетыми в штатское педофилами. Сбежать от них мальчику удается только через четыре дня, навсегда меняющие его жизнь, и глубину этих изменений предстоит изображать уже взрослому актеру Тиму Роббинсу, сохраняющему лицо навеки запуганного ребенка. Даже удивительно, как в этом состоянии хронического ужаса ему тем не менее удалось обзавестись женой и сыном. Для узнавания — чтобы зрители не перепутали, кто в кого вырос,— и маленький, и взрослый Дейв носит бейсболку. Героя Шона Пенна (Джимми) можно отличить по черным волосам и по буйному темпераменту: из дворового заводилы вырос изукрашенный татуировками бывший зэк, а теперь владелец лавки, 19-летней дочери от первого брака и еще двоих общих детей со второй женой. Третий, рыжий мальчик, совсем не похож на Кевина Бейкона, играющего детектива с непростой семейной жизнью: обиженная беременная жена все время звонит откуда-то издалека и молчит в трубку накрашенными губами. Герой Бейкона совершенно никакой, так, буфер между темпераментным и забитым персонажами, сюжетный инструмент — по долгу службы он первым опознает тело убитой старшей дочери своего бывшего друга. Безутешный отец, имеющий связи в криминальном мире, берет расследование и правосудие в свои руки, а жертва педофилов оказывается главным подозреваемым: он последним видел погибшую, в ночь убийства пришел домой поздно ночью и весь в крови (по дороге ему подвернулся очередной педофил, и нельзя было упустить возможность хотя бы так, опосредованно, поквитаться со своими насильниками).
Mystic River — географическое название, обозначающее реку к северу от Бостона, и переводить его в принципе не обязательно. Русский перевод может ввести зрителя в небольшое заблуждение, потому что если и есть в фильме какая-то тайна, то с рекой она непосредственно не связана, хотя одна из тяжелых кульминационных сцен и происходит на ее берегу. Река имеет, скорее, символическое значение — этакий мрачный бостонский Стикс, через который нет обратного хода, но который пересечь придется всем.
В "Таинственной реке" все перед всеми виноваты, хотя со стороны не всегда понятно, в чем именно заключается вина,— что, например, имел в виду детектив, не без злорадства бормочущий над телом дочки бывшего друга что-то вроде "Джимми оплатил должок Господу Богу". У Джимми в голове тоже существует система морально-этических взаимозачетов, о которой можно судить по следующим рассуждениям обезумевшего от горя героя: если бы его забрали педофилы вместо Дейва, то тогда он бы вырос зашуганным и не осмелился бы приблизиться к матери своей дочери, девочка бы не родилась, и следовательно, теперь бы ее не убили. Вообще герои "Таинственной реки" порой рассуждают сложновато для таких незатейливых парней из народа, терзаются слишком изощренными угрызениями и чересчур свободно пользуются богатым словарным запасом писателя Денниса Лехана, на бестселлере которого основан сценарий. Исполнители главных ролей (особенно это касается оскаровских номинантов Шона Пенна и Тима Роббинса) стараются не слишком лихорадочно думать, что они будут говорить, получая "Оскара", и сначала еще держатся по-мужски. Но к концу режиссер отпускает поводья, актеры во весь опор играют мелодраму, и даже одной из путавшихся под ногами жен вдруг разрешается открыть рот и разразиться длинным монологом а-ля леди Макбет. Его неуместность развеивает последние надежды на то, что Клинт Иствуд к финалу все-таки слезет со своих режиссерских котурнов и скажет пару простых и доходчивых слов о насилии и справедливости, за которыми не лез в карман его герой Грязный Гарри.