Градус сник

№ 32 В России снижается потребление алкоголя!

Фото: Антон Тушин / ТАСС

Фото: Антон Тушин / ТАСС

Бедные виноваты

Все беды в этой революции. Неумеющие пить крестьяне и рабочие дорвались до власти, уничтожили всю аристократию с ее тайным знанием, как пить, и вместе с этой самой аристократией уничтожили и всю хорошую закуску. Пили страшно все 70 лет Союза, в 90-е опять же пили от удивления и тоски по Союзу. Сейчас передышка — у нас снова появились классы, обладающие доступом к хорошей закуске. Они тоже пьют, но качественно… Статистика Высшей школы экономики — это, конечно, хорошо, но вот у меня дача в селе Ферзиково Калужской области. Пока там колхоз был, народ пил, но не поголовно. Сейчас в каждом доме алкоголик и все натурально бедные. В понедельник в «Пятерочку» заходишь, так там очередь из рабочих и крестьян — у кассы чекушки покупают. Может, нам стоит заглянуть в корень, так сказать, зла. Бороться не с алкоголизмом, а с бедностью. А то невыученный урок истории может повториться для новых имущих классов.

Оле Лукойе


Как святыня не прошла госприемку

№ 32 Преображенская церковь Кижского погоста не открылась после реставрации

Фото: Илья Тимин, Коммерсантъ

Фото: Илья Тимин, Коммерсантъ

Конюшня не нужна

У нас такое количество памятников позабыто позаброшено — никто не реставрирует. Усадьбы, которым по 200 лет, по камням растаскивают. Мы несколько лет пытались спасти конюшню Терского племенного завода. Ей 100 лет. Строил известный архитектор. В псевдоготическом стиле. Значится, между прочим, памятником федерального значения. Сами собрали средства. Готовы были все сделать сами — неравнодушные жители. Так выяснилось, что регион не может сам ничего сделать с памятником федерального значения и волонтеры тоже. Это только федеральный Минкульт имеет право его спасать и разрешение на спасение выдавать. А если просто неравнодушные граждане — это будет «несанкционированной перестройкой памятника федерального значения». Штраф и вплоть до уголовного преследования. А Минкульту на нашу конюшню плевать. Мы им письма писали. Приходят одни отписки. Так и развалится памятник федерального значения. Тьфу. Кижи даже нормально отреставрировать не могут, куда уж им тут до какой-то конюшни.

Светлана Воронова


Индекс несъедаемости

№ 32 Как школьников будут бесплатно кормить «президентскими завтраками»

Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ

Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ

Индекс съедаемости

На днях прошла новость от руководителя Роспотребнадзора А.Ю. Поповой о создании специального штаба по контролю за качеством школьного питания при правительстве РФ, даже ввели измерительное понятие «индекс несъедаемости». Только вот в этом штабе есть все, кроме людей, которые стоят у плиты и готовят для детей еду уже много лет. А может быть, индекс-то должен быть другим — про съедаемость? Упаковали идею красиво — стратегия государственная про здоровье, поэтому еда вдруг по щелчку должна стать полезной, а школьные завтраки всем и бесплатно.

А что первично, вкус или полезность школьного питания?

В правильных школах рассказывают про круговорот еды в природе — это про «возьми столько, сколько сможешь съесть, потому что дети в Зимбабве голодают». В неправильных школах думают по-другому. Там скучные государственные планы и порционные нормы, калории и таблицы замен продуктов, чтобы выйти на суточный калораж школьных рационов питания, привели к тому, что большинство еды выбрасывается по сей день в мусорное ведро. Такую еду привозят в мешках с длительным сроком годности, разогревают на месте и заранее накрывают на столы. Еда невкусная и холодная, но по всем нормам и таблицам очень даже полезная и безопасная получается.

Что делать? Правильная философия школьного питания в первую очередь не исключает добавки — «хочешь добавки — подойти к повару и смело попроси». Добавка — это как сигнал, значит приготовлено вкусно! Но приготовить добавку можно только в той школе, где есть собственная кухня. Таких за последнее время строят мало, государственная оптимизационная машина создала скучные буфет-раздаточные под разогрев и мешковую еду с фабрик и комбинатов питания. Да, такая технология имеет место быть во всем мире с целью безопасности питания, но о вкусности и полезности речи не идет именно у нас, потому что это очень дорогая технология.

Давайте сначала измерим правильный «индекс съедаемости» и поймем, от чего он зависит.

Например, затхлый запах, так как нет приточно-вытяжной вентиляции (проветриваем естественно — через окна и форточки), отвлекает внешний вид непривлекательных столовых приборов и посуды (никто не сказал, кто и за чей счет их должен поменять), раздражает сидеть на клеенчатых стульях (потеет попа), жестких скамейках (делает зацепки на брюках и юбках), устаревшие столы, часто покрытые дачной клеенкой, отсутствие сервировки и в принципе какой-либо эстетики. На мозг ребенка и его аппетит сильно влияет цвет стен и освещение, а также условия микроклимата (температура, влажность и скорость движения воздуха) в обеденном зале. Об этом в принципе мало кто думает, когда лепит зеленые, розовые и охристые стены и вешает непонятного содержания и качества картинки в настенные порталы. Возникает цветоинформационный перегруз мозга. А люминесцентные лампы пульсируют так, что хочется быстрее встать из-за стола и убежать прочь!

Время. Вы считаете 20 минут достаточно, чтобы съесть вкусный и полезный завтрак или обед? Мне кажется, что нет. Минимум 30 минут на завтрак и 40–60 минут на обед. Большое значение имеет объем и температура готовых блюд.

Раздача и оборудование, которое используется для презентации готовых блюд и напитков, должно быть таким, чтобы вызывать интерес, а не отсыл к прошлому веку. В столовой должно быть удобно. Обслуживание должно быть быстрым и без суеты, помня о том, что длительное ожидание еды резко ухудшает аппетит и снижает настроение.

Konstantin Krivoshonok

Непоедаемость

Ребенок младшего школьного возраста еще интуитивно будет избегать некрасивого, непонятного и невкусного блюда. Почему не едят?! Первое — это качество исходных ингредиентов: жилы вместо мяса, соя вместо творога, макаронные изделия дешевые, фальсификация масла, колбасных изделий. Второе — это блюда, к которым не привыкли дети. Третье — это нарушение технологии приготовления: недовложение дорогих компонентов, переваривание, неразогрев до нужной температуры. Интересно, что в животноводстве при откорме скота есть индекс непоедаемости. Но у нас, конечно, не про откорм, а про контроль.

Инна Коваленко


Страх и ненависть в рунете

№32 Почему в российских соцсетях так много агрессии и как с этим собрались бороться

Фото: Alamy / DIOMEDIA

Фото: Alamy / DIOMEDIA

Душок политики

Скажу прямо — российский сегмент интернета вряд ли можно назвать приветливым и приятным местом. Так, парочка неадекватов может одним нажатием левой кнопки мыши «расстрелять» из минусомета адекватного пользователя, просто высказавшего свое мнение, и им за это ничего не будет. Кто-то, возможно, скажет, что это «демократично» и все такое прочее, но они будут неправы. Это ни черта не демократия, это хаос и анархия; по моему мнению, у каждого нормального сайта должен быть только один разумный администратор. А сейчас мало того, что в комментариях вас может заминусовать абсолютно любой посетитель сайта только из-за того, что он не согласен с вашим мнением, так после десятка минусов вы больше не сможете писать комментарии. То есть можно сделать вывод, что нормально общаться у вас уже не получится, ибо риск быть хоть и виртуально, но линчеванным агрессивными троллями чересчур велик.

Анна Февралева

Детская травля

Самое страшное, что в интернете травят детей. Проблема детской травли в том, что кибербуллинг локализуется в онлайн-чатах, блогах, комментариях к видео и личных сообщениях, из-за чего родителям и учителям его бывает сложно обнаружить. Кроме того, дети сами часто не хотят пускать родителей в свое киберпространство. То есть детей травят, а они не говорят самым близким людям, потому что боятся, что родители не воспримут это всерьез. А родители — первые, к кому надо обратиться за помощью, если что-то выходит из-под контроля. Если у ребенка этого понимания нет из-за сложностей в отношениях с родными, то добиться того, чтобы он рассказывал о трудностях, крайне сложно, и это уже не проблема интернета.

Мария Савченко

Письма читала Наталия Нехлебова

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...