Мы не устаем восхищаться самоотверженностью врачей, работающих в больницах, приспособленных под борьбу с коронавирусом. Мы сравниваем их с бойцами на передовой. Но как долго могут продержаться на передовой бойцы? Насколько быстро редеют их ряды? Насколько измотаны те, кто остается в строю? Главные врачи московских больниц считают, что у столичной системы здравоохранения есть запас прочности, а у региональной — нет.
Фото: фото из личного архива
Фото: фото из личного архива
— Нельзя, конечно, сравнивать это с войной,— говорит главный врач Первой Градской больницы (Москва) Алексей Свет.— Что это за война, после которой я могу принять душ, съесть сэндвич и пойти домой? Но все равно, конечно, тяжело.
Возможность предоставлять медицинскому персоналу отдых доктор Свет предусмотрел еще до того, как в Первую Градскую стали поступать первые пациенты с COVID-19. Он говорит, что Департамент здравоохранения Москвы проявил понимание и очень помог в подготовке клиники к работе в экстремальных условиях. Больницу снабдили средствами защиты, но и не возражали, чтобы главный врач обращался в благотворительные фонды, если чего-то не хватает. Был разработан график, по которому врачи работают в «красной» зоне не дольше четырех часов. Штат клиники полностью укомплектован, потому что поступили на работу врачи из бездействующих сейчас частных клиник и город дал деньги на это. Когда медики устают, график, составленный доктором Светом, предполагает для них возможность взять четыре выходных дня подряд. «Втягиваешься в ритм и работаешь нормально,— говорит доктор Свет.— Мы долго можем так работать».
Но когда спрашиваешь Алексея Света о положении врачей в регионах, он печально замолкает и после паузы со вздохом уходит от ответа: «Я могу говорить только за себя».
Четырехчасовые смены введены во многих московских клиниках. Многие главные врачи в Москве настояли на том, что, если кто-то из персонала заболевает коронавирусом, скорая помощь обязана везти этого пациента в ту больницу, где он работает и где коллеги встретят его как родного. Многие оборудовали для врачей комнаты, где можно постоянно жить, чтобы не возвращаться домой и не подвергать опасности заражения пожилых родственников или детей.
Доктор Ирина Куница из московского Лечебно-реабилитационного центра Минздрава РФ, организовав все это в своей клинике, занимается теперь кейтерингом — выстраивает очередь из ресторанов, которые готовы бесплатно и вкусно кормить врачей.
Но про положение в регионах доктор Куница не хочет говорить.
От главных врачей региональных больниц мне удалось получить частные жалобы «не под запись», но ни одного официального комментария про их запас прочности.
— Потому что нет у них никакого запаса прочности,— говорит заместитель гендиректора НМИЦ имени Дмитрия Рогачева (Москва) Алексей Масчан.— Человеческих резервов нет и патронов нет, если сравнивать с войной. В регионах и в мирное-то время врачей не хватает. И частных клиник мало — негде рекрутировать. Многие главврачи в Москве закупили, например, для своих больниц препарат актемра. Он от ревматоидного артрита, он дорогой — 20 тыс. руб. за одно введение, но, если распознать тяжелое течение COVID-19 на ранней стадии, он помогает. Данного препарата не было в протоколе лечения. Московские главврачи осмелились закупить его, несмотря на это, а региональные главврачи побоялись. Теперь актемру в протокол включили, но ее уже нет на рынке — вся раскуплена. Мы очень надеемся на то, что появятся отечественные аналоги, но это неизвестно когда будет.
По словам профессора Масчана, создание в Москве мобильных медицинских бригад, которые могли бы выезжать туда, где не хватает врачей, является косвенным свидетельством того, что российские регионы не имеют достаточных ресурсов — технических, лекарственных, а главное, человеческих,— чтобы эффективно бороться с эпидемией, когда волна дойдет до них.
— Эти десантные отряды создаются,— говорит профессор.— Но актермы, например, для них нет. И еще много чего нет. Это все равно как бросать десант в бой без оружия. С одними только саперными лопатками.