Книга, в которую вошли два романа Джона Максвелла Кутзее, вышла вскоре после присуждения писателю Нобелевской премии и в ожидании его нобелевской речи. Это уже второе явление южноафриканского писателя нашему читателю: и "В ожидании варваров" (1980), и "Жизнь и время Михаэла К." (1983) издавались у нас в 1989 году. Но в последние годы Джон М. Кутзее воспринимался все же именно как автор двух недавно переведенных у нас произведений — "Осень в Петербурге" (1994) и "Бесчестье" (1999). О том, что образ писателя пока не устоялся в российском сознании, говорит и путаница с именами: в новом издании Джон Максвелл Кутзее зовется Джозефом (впрочем, по некоторым источникам, второе имя Кутзее — Мари или Майкл, что связывало бы писателя с его героем Михаэлом К.).
Конрад, Кафка и Беккет — вот те имена, которые обычно вспоминают, чтобы обозначить творческие ориентиры Кутзее. "В ожидании варваров" — своеобразное путешествие в конрадовское "сердце тьмы". Главный герой, чиновник и судья небольшого городка, затерявшегося в снегах некоторой абстрактной "Империи", собирается тихо прожить срок, оставшийся ему до пенсии. Он не хочет разделять страхи горожан перед нашествием мифических "варваров", нищих и жестоких племен. Герой не желает слышать крики наказанных местным экзекутором полковником Джоллом. Но лишь минимальная доля сочувствия к чужим страданиям влечет за собой катастрофу — герой сам оказывается обвиняемым. В романе "Жизнь и время Михаэла К." помимо беккетовской сюрреалистичности и абсурдности можно увидеть судьбу достоевского маленького человека в южноафриканских обстоятельствах. Возможно, потому Кутзее и не прогремел у нас в 1989 году, что был воспринят как свой писатель.Сам Джон М. Кутзее завоевал себе репутацию неудобного писателя — с таковой и Нобелевку получать будет. Все его тексты объединены трагизмом мировосприятия. Однако даже в заключении шведской академии говорится, что Кутзее такой разнообразный писатель, что ни один из его романов не повторяет другой. Он всегда пишет о своей стране, обо всех ее проблемах, но его произведения, на удивление иностранным критикам, там не запрещают (не знаю, как в остальном, но тут южноафриканские власти действуют чрезвычайно дальновидно). А то, что он в данный момент живет в Австралии, Кутзее не комментирует: однажды он так и заявил, что переезд в другую страну, как и, например, развод, дело сугубо интимное. Зато все критики смогли найти соглашение в том, что касается стиля Кутзее. Тут он всеми признан непревзойденным мастером, а роман "Жизнь и время Михаэла К." — произведением, выверенным до единого слова. Тем не менее от писателя, обычно уклоняющегося от интервью, ждут нобелевского комментария. Но, кажется, он, еще не ведая о грядущем счастье, уже все сказал свежим пародийным романом "Элизабет Костелло". Главная героиня, знаменитая стареющая австралийская писательница, чрезвычайно утомлена необходимостью произносить речь на вручении ей золотой медали с прилагающимися $50 тыс. В результате она не упоминает в речи никаких "феминизмов, постколониализмов и других -измов". Культурная общественность недоумевает и выражает надежду, что в следующий раз комитет премии выберет кого-нибудь поживее и попривычнее.
В биографии классика французской литературы ХХ века Жюльена Грака есть и отказ от Гонкуровской премии. Случилось это в 1951 году. Но в России ни этот эпизод, ни вообще творчество писателя широкому читателю не известны. Наконец у нас издан один из главных его романов "Сумрачный красавец" (1945, ранее название было принято переводить как "Сумрачная красота"). Жюльен Грак представляет совсем другую, чем Джон М. Кутзее, традицию. Говоря литературоведчески, такое письмо можно назвать насыщенным — образами, символами, сравнениями: "Сегодня утром, проснувшись, я почувствовал в самом сердце лета — как в сердцевине яблока угадывается червяк, от которого оно погибнет, незримое присутствие осени". То есть то, что называется "ни слова в простоте". Пейзажи подробно прописаны, диалоги богаты, сны символичны. Портреты здесь верны до мельчайших психологических подробностей: главный из персонажей, которым любуется рассказчик,— "сумрачный красавец" Аллан, идеально владеющий мастерством "разлаживания" жизни. Вскоре после появления Аллана начинает "разлаживаться" и вся романная красота. Все происходит довольно быстро, на протяжении 200 страниц, хотя, пока разбираешь эти символы, кажется, что проходит вечность. Словно для того, чтобы хоть как-то сдержать поток этого сумрачного великолепия, автор выбирает форму дневника. Но искренне сокрушается, что дневники не принято вести рулонами.
Джон М. Кутзее. В ожидании варваров / Перевод с английского. СПб: Амфора, 2003
Жюльен Грак. Сумрачный красавец / Перевод с французского Нины Кулиш. М.: Б.С.Г.-Пресс, 2003