В последние годы BCS Global Markets активно развивает корпоративно-банковский бизнес, построенный на платформе инвестиционного банка. Об особенностях такой модели бизнеса, о его конкурентных преимуществах для клиентов, работе в условиях глобальной изоляции, а также планах на 2020 год в интервью «Деньгам» рассказал член совета директоров банка БКС, руководитель корпоративно-банковского направления BCS Global Markets Алексей Гонус.
Член совета директоров банка БКС, руководитель корпоративно-банковского направления BCS Global Markets Алексей Гонус
Фото: Предоставлено «Компания БКС»
Член совета директоров банка БКС, руководитель корпоративно-банковского направления BCS Global Markets Алексей Гонус
Фото: Предоставлено «Компания БКС»
— В нынешнем году весь мир столкнулся с «черным лебедем» — пандемией коронавируса. Какое влияние на инвестиционно-банковский бизнес оказала сложившаяся в мире ситуация?
— Сейчас нет бизнеса, который на себе не почувствовал бы влияние последствий распространяющейся в мире пандемии. Однако у каждого своя специфика, и реагируют они по-разному. Кто-то вынужден остановить работу или существенно сократить объемы производства, кто-то перешел на удаленное обслуживание. В нашем случае также произошли достаточно сильные изменения. Как и большинство компаний, мы были вынуждены перейти на удаленный режим работы не только при обслуживании клиентов, но и при внутреннем взаимодействии с подразделениями. Но такие изменения некритичны, поскольку банковский бизнес один из первых начал оцифровываться. Более негативным стало снижение качества оценок уровня долгосрочных процентных ставок, особенно в России. Конечно, регулятор подает сигналы, что ставки какое-то время останутся на текущем уровне, а потом вновь будут снижены, то есть тенденция последних лет сохранится. Однако в памяти банкиров и корпоративных клиентов сильны воспоминания предыдущих кризисов, в которые ЦБ поднимал ставки, действуя, в отличие от западных коллег, антициклично. Отсутствует консенсус и среди инвесторов, которые принимают инвестиционные решения, исходя из уровня ставок и долгосрочного курса рубля, а также уровня инфляции. Добавляет нервозности на рынке сложность при оценке того, в каком сегменте экономики, у каких эмитентов накопились наибольшие риски. Все эти последствия привели к тому, что инвесторы и кредиторы находятся в некотором ступоре, отсюда меньше желающих инвестировать в облигации, акции или предоставлять кредиты.
— А как же поддержка экономик со стороны мировых центробанков? Она разве не сказывается на ситуации?
— Меры, принимаемые во всем мире, беспрецедентны, но и ситуация нестандартная, поэтому неопределенность сохраняется. Инвесторы и кредиторы любят определенность, поскольку все решения принимаются на основе математических моделей. В нынешних условиях очень сложно построить какую-либо модель, а поэтому и кредитование, и инвестирование сейчас временно заморозились.
— Получается, и вы порезали лимиты на клиентов?
— В настоящее время наш фокус направлен на действующих клиентов, с которыми проводим кредитные операции, но лимиты не увеличиваем. Лукавить не буду, был момент, когда мы приостановили операции, но буквально на несколько дней. Произошло это в конце марта, когда была паника на рынках, а движение курса рубля и ставок не подчинялось здравому смыслу.
Хотя активность по привлечению новых клиентов снизилась, но работы стало больше. В настоящее время к нам идет большой запрос на реструктуризацию задолженностей. К сожалению, кризисная ситуация не обошла стороной и наших клиентов, и те из них, кто видит затруднения с ближайшими платежами, просят перенести их на несколько месяцев. Это нормальная практика при долгосрочном сотрудничестве, и с ней сейчас сталкиваются многие банки.
— Многие банки объявили о каникулах для некоторых категорий клиентов. Вы так же лояльны?
— Конечно, мы идем навстречу запросам, но многое зависит от самих клиентов. Если залоговой массы достаточно и компания в ближайшие несколько месяцев реструктуризации, исходя из наших оценок, существенно не пострадает, мы идем навстречу. Ведь потребность в предоставлении финансирования у нас остается, теперь она реализовывается в виде реструктуризации долгов. Парадокс сложившейся ситуации в том, что ставки по-прежнему привлекательны, денег много у всех финансовых игроков и поэтому намного легче принимать решения по переносу платежей, чем, например, в 2014 году.
— На каких корпоративных клиентов ориентирован ваш инвестиционный банк? Насколько высока конкуренция в этом сегменте? С кем приходится конкурировать?
— Мы стараемся ориентироваться на корпоративных клиентов, у которых есть спрос на инвестиционно-банковские продукты: организацию облигационных займов, проведение IPO или SPO, валютные операции, сделки M&A и многое другое. Такой набор инструментария интересен достаточно крупным корпоративным клиентам. На этом обслуживание клиентов не заканчивается, так как мало выпустить ценную бумагу, для ее хранения нужен кастодиан, а для поддержания ликвидности — маркетмейкер. Спектр сопутствующих услуг, предлагаемый нами, достаточно широк и покрывает все возможные потребности корпоративных клиентов.
Также в таких компаниях есть топ-менеджеры, заинтересованные в качественном управлении собственными активами. У нас и для них есть решения, в том числе в рамках family office. С частными лицами с крупным капиталом работает департамент Personal Investment Bank. Мы расширяем продуктовую линейку в соответствии с клиентскими запросами. Недавно в лондонском филиале инвестбанка был запущен BCS Global Payments — сервис платежных услуг для физических лиц.
Как правило, такой широкий набор услуг интересен компаниям уровня «Газпрома» или «Роснефти». К сожалению, к ним очень сложно дотянуться, поскольку они находятся на обслуживании в госбанках или иностранных банках, между которыми идет жесточайшая конкуренция. Наша ниша — компании второго эшелона, но и тут конкуренция тоже есть. Правда, инвестиционных банков, которые могут предложить сопоставимый спектр услуг, немного. И вопрос даже не в широте, а в качестве предоставляемых продуктов. Наше основное отличие и преимущество заключается в том, что, работая, во-первых, на базе самого большого брокера в РФ и основного лидера по оборотам на Московской бирже (так, в марте оборот ФГ БКС на рынке акций превысил 30%) и, во-вторых, используя платформу инвестиционного банка как в России, так и международную, мы предоставляем клиентам широкий спектр инвестиционно-банковских услуг и возможностей диверсификации, чего не делают корпоративные банки классического типа. Наши клиенты имеют доступ ко всей линейке продуктов инвестбанка — высококачественной рыночной аналитике, прайм-брокериджу, глобальным рынкам, структурным продуктам для профессионалов, а также классическим инвестиционно-банковским решениям, о которых я говорил ранее. В этой синергии и кроется залог успеха.
— Получается, что очень многое завязано на основе группы — брокере БКС, а также синергии с инвестиционным банком?
— Крупнейший брокер — это не только набор услуг постпродажного обслуживания, но и возможность распространять ценные бумаги, выпущенные нашими клиентами, собственным инвесторам — розничным и институциональным, российским и иностранным. География BCS Global Markets очень обширна. Наши офисы находятся в Лондоне и на Кипре, есть подразделение в Нью-Йорке. По сути, мы являемся главным входом для иностранных инвесторов на российский рынок, и они с интересом смотрят на наши выпуски. Немногие частные брокеры обладают такой широкой клиентской базой. О востребованности такого рода услуг хорошо говорят наши лидирующие позиции на рынке долгового капитала среди эмитентов второго эшелона.
— А классические банковские услуги оказываете?
— Конечно, есть и классический банкинг: кредитование, гарантии, расчетно-кассовое обслуживание, депозиты. Сочетание инвестиционного и классического банка — достаточно редкое явление для России.
— Какой набор услуг был наиболее востребован клиентами до кризиса?
— В классическом банкинге популярными были кредитование всех возможных видов и гарантии. В инвестбанке хитом были организация выпусков облигационных займов и их последующее обслуживание либо поддержание котировок уже выпущенных бумаг. Некоторые наши эмитенты не очень известны, поэтому наличие маркетмейкера важно для сглаживания волатильности, которая может появляться в бумагах при слабых корпоративных или рыночных новостях. Это позволяет чувствовать себя комфортно эмитенту, а также инвесторам. Высокой популярностью пользовались услуги по обслуживанию физических лиц, а именно собственников или топ-менеджеров.
— Обычно инвестиционно-банковский бизнес мало пересекается и зачастую конкурирует с корпоративным банком. Почему вы пошли по другому пути и решили работать, используя инфраструктуру инвестиционного банка?
— Как и все банки, мы тоже вначале пытались по отдельности предоставлять услуги корпоративным клиентам, каждый в своем сегменте. Однако очень быстро поняли, что клиентам нужны не только продукты корпоративно-банковские, но и инвестиционные. К тому же дали о себе знать ограничения внутри коммерческого банка, которые не позволяют нормально работать в сегменте интересующих нас клиентов. Самое главное ограничение — норматив Н1 (норматив достаточности собственных средств банка.— «Деньги») и Н6 (норматив риска на одного заемщика.— «Деньги»). С учетом нормативов мы могли выдать одному эмитенту пару миллиардов кредитных средств, и на этом наши возможности ограничивались. Такими объемами сложно заинтересовать крупных клиентов. Другое дело, если организовать выпуск облигаций на 10–20 млрд руб. Это воспринимается по-другому, с такими предложениями эмитенты готовы работать.
— В чем синергетический эффект такого сотрудничества разных бизнесов для корпоративного банка и для клиентов?
— В условиях низких ставок, какие мы видим сейчас, маржинальность классического банка совсем невысокая, поэтому важно увеличение доли комиссионных доходов. Оказание широкого спектра инвестиционных услуг как раз и призвано решать данную задачу. К тому же своей работой мы загружаем все остальные блоки группы. В свою очередь, клиенты получают максимально широкий и актуальный набор услуг, о которых они зачастую даже и не подозревают.
— Получается, вы занимаетесь еще и просвещением?
— Многие до сих пор считают, что банковские услуги уникальны и никакой альтернативы нет. Но это не так! Во всем мире прямое кредитование компаний — всего лишь маленькая часть огромного мира финансов: акций, облигаций, деривативов. Россия очень быстро идет в сторону общемировых стандартов. Причина банальная — падение ставок, которое подталкивает частных и институциональных инвесторов, которые раньше размещали средства на депозитах, искать другие варианты инвестирования. Ими становятся облигации и акции или производные продукты. В таких условиях компании, прибегая к услуге инвестиционного банка, получают прямой доступ к деньгам инвесторов, минуя банки, которые взяли бы за оказание услуги свою маржу. Поэтому очень часто приходится заниматься просвещением клиентов — эта работа находит положительный отклик среди многих из них.
— Насколько стоимость заимствований на финансовом рынке привлекательна в сравнении с банковскими кредитами?
— До коронавируса ставки по данным продуктам находились практически на одном уровне. При этом важным преимуществом выпуска облигаций является совсем новый пул кредиторов, которых раньше у эмитента могло и не быть, а это диверсификация источников финансирования. К тому же провести выпуск облигаций немного проще и меньше ковенант придется исполнять перед кредиторами, чем в случае классического банковского кредита. Если же эмитент планирует в будущем провести IPO, найти внешнего стратегического инвестора, то первый путь к этому — выпуск облигационного займа, который познакомит инвесторов с компанией, а компанию приучит к некоторой публичности.
— Каких изменений ждете на рынке корпоративно-банковских услуг по итогам нынешнего кризиса?
— В некотором смысле можно сказать, что классическому корпоративному банкингу придется меняться — сильно усложниться и дополниться. Думаю, в ближайшие годы смешение банковских услуг с инвестиционными продолжится, поскольку сам по себе корпоративный банк — малорентабельный и высокорискованный. Последнее наиболее сильно проявляется в периоды кризиса, которые, к сожалению, идут один за другим. Для того чтобы повысить маржинальность и снизить риски, потребуется набор продуктов, выходящий за рамки корпоративного банка. С этим хорошо справится только инвестиционный банк или розничный, а лучше и то и другое.
— Какие у вас прогнозы по росту бизнеса в этом году?
— К концу года планируем увеличить объем операций и доходов по сравнению с 2019 годом на 50% при доле дохода от классических корпоративно-банковских услуг в 20% и от инвестиционных в 80% соответственно.