Въезжая во двор, они сигналили своим хозяйкам. Дядя Саша на большом ржавом МАЗе давал два длинных гудка, Толик из первого подъезда нажимал на клаксон своего милицейского «козла» единожды и коротко. А дед Женя сигналил от души, громко, раскатисто, будто его служебный «рафик» всем хотел рассказать: я прибыл на обед, накрывайте на стол!
Гарик ездил на красной «пятерке», украшенной атласными шторками на шнурках, золотой бахромой над лобовым стеклом, а также широкой синей наклейкой с иностранной надписью USSR v/o AVTOEXPORT. Сигнал его машины тоже казался нездешним: длинная и звонкая переливчатая трель. «Итальянский», – с гордостью говорил про свой гудок Гарик. И снова нажимал, улыбаясь.
Лет примерно через пятнадцать я впервые уселся за руль собственной машины и первым делом надавил на клаксон. Звук мне не понравился: проржавевший сигнал стареньких «Жигулей» противно скрипел, срываясь на хрип. Мужики в гаражах, помню, смеялись надо мной, когда я решил поменять его на новый – зачем, если и так работает? Но для меня это был принципиальный вопрос.
Над каждым новым своим клаксоном я колдовал. Покупал волговские и жигулевские, сверлил в них отверстия, соединял в пары и тройки, впаивал резисторы. Иногда удавалось добиться довольно интересных аккордов, но похвастаться было некому.
Меня понимали лишь дальнобойщики, тоже любившие заморочиться своими «дудками».
Бортовой воздушный компрессор давал им простор для творчества, можно было и от электрички ревун поставить, и от теплохода.
В девяностых я поехал в Америку и пропал. В том смысле, что потерял покой и сон, когда в руки мне попал каталог одной калифорнийской тюнинговой компании. Там были десятки, нет, сотни различных электрических и электропневматических дуделок на любой вкус и кошелек. Таможенники в Шереметьево-2 были всерьез озадачены содержимым моего чемодана: никелированные трубки, моторчики, провода с переключателями, а среди всего этого – небольшой металлический баллон-ресивер. Ту американскую систему я позже поставил на самый маленький свой автомобиль – smart. Звук у него получился как у тепловоза – люди вздрагивали и озирались в испуге.
Не мог я понять одного. Почему автопроизводители не возьмут установку опциональных гудков под свой контроль? Можно же заработать деньги, предлагая еще одну степень индивидуализации – звуковую. В конце концов, звуком аудиосистемы озаботились же, предлагают различные варианты, вплоть до hi-end. Звук выпуска научились менять с помощью специальных клапанов в тракте глушителя. Или звук двигателя – его вообще теперь синтезируют через колонки. Так зачем забыли про клаксон, почему он до сих пор аналоговый?
Я специально интересовался у юристов – законы тут не мешают. В России, где стало невозможно поставить на учет автомобиль с нештатной насадкой на выхлопную трубу, звук клаксона вообще никак не регламентирован. Спецсигналы и СГУ запрещены, все остальное – пожалуйста.
Поговорил с инженером одного из крупнейших мировых концернов – его фамилия по иронии судьбы была Гудков, – он перечислил мне требования к поставщикам клаксонов: размеры, электрические характеристики, температурные пределы работы, пылезащищенность, влагозащищенность – все что угодно, кроме собственно звука. То есть громкость их, конечно, волнует, а вот тембр и прочее – нет.
Может быть, эту колонку прочитает кто-нибудь главный и даст команду наделить автомобили, наконец, разным звучанием. Долой скучные гудки, пусть поют на все голоса!