|
Броня на вывоз |
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
| В 2002 году европейский рынок оказался перенасыщен российскими раритетами, но на объемах вывоза культурных ценностей это не сказалось |
Особо опасная контрабанда
Когда сотрудники пресс-службы Главного управления по борьбе с контрабандой (ГУБК) ГТК России расшифровали мне название 3-го отдела управления, я очень удивилась: "Отдел по борьбе с особо опасными видами контрабанды? Разве я буду писать об оружии и наркотиках?" Оказалось, что в таможенном контексте раритетные иконы, картины и книги от оружия мало чем отличаются: прибыль приносят такую же, да и урон государству и обществу от их контрабанды не меньший. К предметам, представляющим культурную ценность, контрабанду которых таможенники называют особо опасной, можно причислить старинные ордена, купюры и редкие почтовые марки. Этот товар вывозится нелегально из нашей страны много десятков лет, а сама она на мировом черном рынке предметов искусства считается одним из основных поставщиков старины.
— На сегодняшний день из России вывезено огромное количество исторических и культурных ценностей,— рассказывает начальник отдела по борьбе с особо опасными видами контрабанды ГУБК Александр Толданов.— Так, мы потеряли, как считают искусствоведы, более 80% произведений искусств допетровской Руси. Конечно, речь идет не только о последнем десятилетии. Ведь отток предметов старины из страны начался еще при первой волне эмиграции и после этого практически не останавливался. Тем не менее сегодня в России находится около 2,5 тыс. музеев и картинных галерей, в которых хранится около 100 млн различных памятников материальной и духовной культуры. Помимо этого в стране зарегистрировано 86 религиозных организаций, в состав которых входит более 20 тыс. культовых учреждений, где размещены бесценные раритеты — произведения искусства и живописи. Иными словами, нам есть что защищать.
Таможенники утверждают, что операции с нелегальным вывозом культурных ценностей сравнимы по доходности с незаконным оборотом оружия и наркотиков, и поэтому с каждым годом активность поставщиков ценных произведений искусств и предметов старины растет.
— За последний год на таможне задержано 8448 предметов, представляющих культурную ценность,— говорит Толданов.— Причем только 630 предметов пытались ввезти в Россию, а около 8 тыс. вывозили. Это больше, чем в прошлые годы, что подтверждает наши выводы: несмотря на все принимаемые меры, нелегалы работу свою активизируют.
Впрочем, о цифрах таможенники говорить не любят: статистика в их деле — вещь весьма необъективная. Например, не так давно на одном из таможенных постов была задержана коллекция из 3 тыс. старинных почтовых марок; каждая, по признанию специалистов, стоила по меньшей мере как хорошая квартира в Москве. Но в годовые таможенные отчеты коллекция занесена как один предмет — так положено.
В общем, проследить по цифрам историю развития контрабанды предметов старины как бизнеса почти невозможно. Правда, оперативники могут сделать это и без цифр. Несколько оперативных сотрудников 3-го отдела ГУБК уже нескольких лет собирают информацию со всех таможенных постов России и анализируют ее. С одним таким оперативником меня и познакомили, предупредив впрочем, что он в статье должен оставаться инкогнито — профессия обязывает.
Африканский маршрут
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
| Небольшие изделия из металла всегда привлекали внимание контрабандистов, но вывозить танки они начали только в последнее время |
Обычно если у сотрудников таможни вызывает подозрение тот или иной перевозимый предмет, они задерживают и предмет, и перевозчика, а потом вызывают эксперта из Министерства культуры, который оценивает задержанную вещь. Признанная культурной ценностью, она не подлежит перевозке через границу, а того, кто пытался ее перевезти, ждет наказание в виде штрафа или лишения свободы. Однако эксперты зачастую субъективны, а перевозчики — хитры и изворотливы, и потому многие раритеты все же покидают страну.
— Периодически вывозятся картины, на которые владельцы уже имеют разрешение от Минкульта,— рассказывает Саша.— Таможенники смотрят: картина та самая, которая указана в разрешении, разрешение не "липовое", все правильно. Значит, задерживать человека они права не имеют, даже если очень сомневаются, что картину можно вывозить. А на самом деле в последнее время встречается такой тип махинаций: люди заявляют в Минкульт копию какой-то картины, получают разрешение на вывоз копии, а вывозят оригинал. Так вот нам приходится перепроверять это произведение искусства.
— Мне это непонятно,— продолжает он.— Вот акцизные таможни, к примеру, существуют. Почему же при таможнях нет специализированных групп по культурным ценностям, которые могли бы провести дополнительную экспертизу, если это необходимо? Это позволило бы избежать многих проблем.
Вообще, в таможенном законе, по словам Саши, много белых пятен. Например, доказать, что человек, перевозивший раритетную вещь, знал о ее ценности и запрете на ее вывоз, очень сложно. Ни один перевозчик никогда этого не признает. Поэтому, как правило, контрабандисты отделываются штрафами, а после снова возвращаются к своему бизнесу. Помимо обычных контрабандистов существуют еще и VIP-нарушители, с которыми отношения выяснять гораздо сложнее.
— Очень часто на таможне попадаются западные дипломаты,— говорит Саша.— Они скупают иконы, картины, а потом, пользуясь своей неприкосновенностью, вывозят ценные вещи из страны. Задержать их очень сложно.
— Везут, наверное, в основном в Европу?
— До 2002 года картина в этой области была, если можно так выразиться, стабильной. Спрос был высок, и главным местом сбыта была действительно Европа. В 2002 году случился некоторый спад: сказалась перенасыщенность рынка русскими раритетами. Еще в 2001 году в Европе русская старинная икона стоила порой дешевле, чем в самой России. Понятно, что наши нелегалы-сбытчики стали искать новые рынки и нашли. Уже в начале этого года мы заметили, что маршрут вывоза старинных икон резко сместился в сторону Востока и Африки.
— Но какой интерес может быть там к православным иконам, особенно в Африке?
— Сейчас там научились ценить такие вещи. Для богатых шейхов или принцев это не просто экзотика, это особый шик, когда среди исламских реликвий или языческих идолов стоят древние православные иконы.
В тюрьму "зеленым коридором"
Перевезти ценные иконы через границу непросто, но опытные контрабандисты знают маршруты, на которых так или иначе проскочить можно. К примеру, пользоваться услугами авиации рискуют немногие: при просвечивании багажа скрыть какой-либо предмет мудрено. Зато железная дорога и рейсовые автобусы в этом деле оказывают контрабандистам неоценимые услуги. Невозможно проверить каждого пассажира в каждом поезде, следующем в направлении Украины, Белоруссии или Казахстана. А именно в страны СНГ и вывозят прежде всего раритеты, чтобы уже оттуда переправить их по назначению на Запад.
Весной этого года в поезде Москва--Гродно белорусская транспортная милиция задержала гражданина России. Он вез в сумке 14 икон без каких-либо документов на них. Задержанный тут же заявил, что иконы получил от своей бабушки, проживающей в Пермской области в собственном доме. Однако проведенная Белорусским государственным музеем экспертиза показала, что все иконы являются храмовыми и имеют культурно-историческую ценность.
К делу подключили Приволжскую и Пермскую таможни, которые нашли и дом, и бабушку, но проверить показания задержанного в полном объеме не смогли: женщина была невменяемой и на вопросы не отвечала. Между тем оперативники установили, что задержанный последние пять лет скупал старинные иконы в Пермской и Свердловской областях, а потом вывозил их за границу.
Еще одна детективная история произошла в лондонском аэропорту Хитроу. Гражданку России таможенники взяли на заметку давно: получили оперативную информацию, что дама вывозит из страны старинные иконы. Причем она имела еще один паспорт — на имя гражданки Ирландии, по которому и летала из Москвы в Лондон. В конце концов российские таможенники связались с британскими коллегами, а те, в свою очередь, задержали контрабандистку, когда она следовала через "зеленый коридор". Обнаруженные в ее сумке 18 икон XVIII-XIX веков, по утверждению экспертов, представляют "частицу культурного наследия России". Вскоре на суде в городе Айлов-Краун нарушительницу признали виновной в незаконном вывозе этого наследия, и иконы были возвращены в Россию.
Не повезло и американскому священнику, купившему авиабилет на рейс Екатеринбург--Франкфурт. Священнослужителя задержали таможенники аэропорта Кольцово и при досмотре ручной клади обнаружили медный, покрытый эмалью крест. Задержанный отвечал на вопросы таможенников в присутствии адвоката и вице-консула США: выяснилось, что он является служителем церкви Иисуса Христа и в Екатеринбурге находился с миссией. В квартире, которую для него сняли единоверцы, священник и нашел распятие. "Я подумал, что крест оставил кто-то из предыдущих миссионеров,— сказал задержанный,— и решил взять его как сувенир на память".
Священник провел под подпиской о невыезде около месяца, до тех пор пока прибывшие эксперты не изучили распятие и не дали свое заключение. Экспертиза показала, что распятие относится к началу XIX века, является культурной и исторической ценностью и вывозу не подлежит. С американца взяли обязательство о явке на допрос по первому требованию следователя и отпустили домой. Следствие еще не закончено, но, скорее всего, суд ограничится штрафом: случай в биографии священника единичный, и он действительно мог не знать о ценности вывозимой вещи.
Эхо войны
Существует особая география нелегального сбыта предметов, представляющих культурную ценность. Если в Европе до сих пор на ура идут картины русских художников, а в восточных странах — раритетные иконы, то в Монголии, к примеру, весьма популярно старинное оружие — от кремниевых ружей до снайперских винтовок времен Великой Отечественной войны. Кстати, редкие предметы, имеющие отношение к военной тематике, тоже считаются культурной ценностью и вывозу не подлежат. Но о них разговор особый.
— Мода на церковную утварь и предметы искусства была всегда,— говорит Саша.— А в последнее время просто сумасшедшим спросом пользуются археологические находки времен Великой Отечественной войны. Раньше, если бы через границу везли фрагменты танков или самолетов, мы назвали бы это по крайней мере исключением из правил. А сегодня вывоз редкой военной техники — настоящая золотая жила.
Чаще всего представляющие коммерческий интерес образцы разбираются в России и вывозятся по частям на грузовиках — какие-то малопонятные железки, вроде бы ничего ценного. А если грузом заинтересуются на таможне, у перевозчиков есть документ, что это обычный металлолом. Или, к примеру, деталь турбины. Вот тогда таможенникам приходится опираться не столько на закон, сколько на собственную интуицию, а именно решить, вызывать или не вызывать эксперта. Ведь железяки могут и вправду быть металлоломом, а могут оказаться частями ценнейшего образца техники прошлого.
Таможенники рассказали такую историю. В Подмосковье, под деревней Сычевка, где во время войны шли ожесточенные бои, черные следопыты обнаружили в болоте средний немецкий танк Т-III, который очень хорошо сохранился. Танк разобрали на части и переправили их в Тольятти. В этом городе есть фирма, которая занимается вывозом раритетной техники за рубеж — выдает груз за свой и осуществляет его транспортировку. На этот раз вывозить решили башню, лебедку, опорные катки и траки. Кстати, ни на одной детали не было ржавчины. Более того, сохранился даже комплект шлемофонов.
Части танка отправили на "КамАЗе" в Белоруссию. Но на автотрассе между российским городом Монастырщина и белорусским Мстиславлем сотрудники оперативно-разыскного отдела Смоленской таможни решили осмотреть еле ползущий грузовик. Спросили, что везут. Водители небрежно бросили: "Да там башня от танка, так — металлолом". В сопроводительных документах, выданных тольяттинской фирмой, значилось, что она отправляет в адрес некоего белорусского поискового клуба "фрагменты башни танка".
Ничего криминального на первый взгляд в этом рейсе не было — мало ли танков осталось в России после войны. Но таможенники знали, что башни от некоторых редких моделей сегодня стоят под $1 млн, и подстраховались — детали танка поместили на склад временного хранения и отправили запрос в Минкульт. Приехавший эксперт вынес ошеломляющий вердикт: таких танков в России всего два — один стоит в музее на Поклонной горе, другой — в Кубинке, и, соответственно, танк представляет собой историко-культурную ценность, запрещенную к вывозу из страны.
Водителей оштрафовали на $1 тыс. и отпустили. Доказать, что они вывозили культурную ценность из России с преступным умыслом, не смогли — водители сказали, что понятия не имели, что это за танк.
— Как правило, перевозчик говорит: мол, мне сказали перевезти металлолом, я и повез,— рассказывает Саша.— И кто его знает, так это или нет.
Между прочим, точно такой же танк стоит на вилле у Арнольда Шварценеггера. На Т-III воевал его отец, и актер как любящий сын нашел и выкупил за несколько миллионов долларов сохранившийся экземпляр.
Мода на военные экспонаты в Европе зародилась в общем-то недавно. С каждым годом чем дальше от нас, ныне живущих, легендарные сражения, тем востребованнее на черных рынках танки, пушки и самолеты, в этих сражениях участвовавшие.
— В России появились предприимчивые люди, которые стали вкладывать деньги в поисковые работы,— рассказывает Саша.— Особенно активно черные следопыты работают под Санкт-Петербургом, Брянском, Смоленском, Псковом, Волгоградом, то есть там, где шли тяжелые бои. И основная нагрузка приходится на соответствующие таможни.
В отличие от многотонных танков и орудий мелкие предметы вывозить достаточно просто. И тут уже успех контрабандиста зависит только от везения.
Недавно на рейсовом автобусе Калининград--Таллин сотрудники Неманской таможни задержали гражданина Латвии, перевозившего 25 жетонов погибших немецких солдат, а также пуговицы от мундиров и эмблемы с фашистской символикой. Это вообще-то считается уже целой коллекцией, которая стоит больших денег. Германские власти за такие собрания платят не скупясь. Но и в России это не просто металлолом. Изъятые на Немане жетоны были признаны культурной ценностью, а латвиец оштрафован.
Я спрашиваю у Саши, зачем России жетоны погибших немцев — Германии они, наверное, нужнее.
— У нас есть международные соглашения об увековечивании памяти погибших солдат — как наших, так и зарубежных,— отвечает он.— И передача таких раритетов другой стране может происходить только на государственном уровне.
Бывает и так, что помешать вывозу ценных экспонатов таможенники просто не в силах. Подобная история случилась с грузом под названием "Юнкерс".
Несколько лет черные следопыты искали обломки этих немецких самолетов, в общей сложности собрали 8 тонн. Предприниматель, спонсировавший это предприятие, нашел в Великобритании частный музей, который эти тонны решил выкупить. По официально оформленному заказу и разрешению Минкульта фрагменты были вывезены из страны. На каком основании министерство выдало такой документ? Все просто: экспертиза показала, что фрагменты юнкерсов не являются культурной ценностью. Между тем в Англии из этих фрагментов соберут целый юнкерс, стоимость которого сегодня составляет более $1,5 млн.
— Сборка такого самолета и реставрация обойдутся где-то в $300-400 тыс.,— рассуждает таможенник Саша.— Плюс $70-80 тыс., которые потратил наш соотечественник на подъем и транспортировку этих частей. Остальное — чистая прибыль.
Официально люди, вывозившие фрагменты самолетов в Англию, продали свой груз за $11,5 тыс. Это, по словам Саши, совершенно несуразная сумма.
— Только на транспортировку этих 8 тонн у них ушло как минимум $40 тыс.,— говорит он,— не считая самих поисковых работ и извлечения найденного из почвы или болота. В любом случае меньше чем за $300 тыс. эти фрагменты они не продали бы. То есть получили черным налом и таможенную пошлину, соответственно, не заплатили, то есть закон нарушили. Только ведь этого не докажешь.
Скорее всего разрешение на вывоз частей дорогостоящих образцов военной техники времен последней мировой (в частности, танков и самолетов) дают только потому, что в России их сборкой и реставрацией никто заниматься не будет, и эти железки просто останутся гнить в земле. Действительно, наши музеи могут только завидовать западным, которые находят средства и на покупку, и на реставрацию техники, которая стала частью мировой истории, и лишь мечтать о посетителях, готовых заплатить $20-50 за возможность ее увидеть.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА