обозреватель
Исход нынешнего грузинского противостояния не только определит силы, которые окажутся у руля в Тбилиси. Он во многом предопределит и будущие позиции России в Грузии. Но если Москва и дальше станет наступать на грабли, которые не раз больно били по ее интересам, о каком-либо серьезном влиянии там ей можно забыть.
На протяжении последних лет Россия и Грузия живут практически в состоянии холодной войны. Виновником этого в Москве считали президента Шеварднадзе и не раз давали понять, что пока он у власти, улучшения отношений не будет.
И вот настал момент, когда политическое будущее господина Шеварднадзе оказалось под вопросом. Его отставки требует демократическая оппозиция и даже грузинское "Единство", которое называют пророссийской партией. Более того, приговор Эдуарду Шеварднадзе по всем признакам вынесли и США, которые до последнего времени его активно защищали от давления с севера.
Казалось бы, Москва должна воспользоваться благоприятной ситуацией и поскорее установить контакт с силами, которые не сегодня-завтра придут на смену нынешним властям. Тем более что эти силы заинтересованы в благосклонности Кремля и готовы учесть его интересы в будущем. Однако вместо этого Москва вдруг начинает интенсивное общение с господином Шеварднадзе и его эмиссарами, которые тут же выдают эти контакты за "однозначную поддержку со стороны России".
Один знакомый дипломат как-то посетовал: "Внешняя политика Москвы напоминает логику человека, который покупает пляжные тапочки к концу летнего сезона, когда все уже присматриваются к сапогам". Сказано это было в отношении политики Москвы на Балканах. Однако фразу эту можно отнести к российской внешней политике вообще. Она почти всегда опаздывает — Россия, как правило, ориентируется на политиков, которые уже уходят с политической сцены.
В этот момент такие политики готовы обещать все. Но строить свою политику на этих обещаниях — значит, по меньшей мере, впадать в иллюзию. Ведь в случае падения режима выписанные им счета никто не оплатит. А если шатающийся лидер каким-то чудом и устоит, он сделает все, чтобы забыть минуту своей слабости и свои клятвы, данные России.
Впрочем, перманентное запаздывание — не главная беда российской внешней политики. Непонятная симпатия Москвы к до сих пор нелюбимому Шеварднадзе объясняется, похоже, еще и опасениями, что идущие ему на смену силы окажутся куда более прозападными, чем нынешний грузинский лидер.
Но эта логика ущербна. Она рассчитана на политиков-марионеток или тех, кто за таковых себя выдает. В отношении же политиков, которые хоть и ориентируются на Запад (а он, по словам президента РФ, является нашим стратегическим союзником), но при этом не поворачиваются спиной к России, эта логика пасует. И если политика ориентируется на нее, она тоже становится несостоятельной.