На послесъездовские размышления о путях выхода из политического кризиса
Борису Ельцину потребовалась одна неделя. Вечером 20 марта по телевидению
была показана запись обращения президента к российскому народу, в котором
глава государства сообщил о подписанном им указе "Об особом порядке
управления до преодоления кризиса власти". Как и ожидалось, президент не
отказался от идеи провести плебисцит, но предложил вынести на него вопрос о
доверии ему и вице-президенту. Причем голос, отданный Борису Ельцину,
одновременно будет отдан и за одобрение нового проекта Конституции и закона о
выборах двухпалатного парламента.
За прошедшую после VIII съезда неделю в президентских кругах обсуждались
несколько вариантов того, как лучше отреагировать президенту на решения
съезда об отмене декабрьского соглашения властей и апрельского референдума.
Было три сценария: так называемые "жесткий", "средний" и "мягкий". Ни сам
президент, ни его сподвижники не расшифровывали, что предусматривается по
каждому из них. Однако нетрудно предположить, что допускался либо роспуск
съезда — по причине произведенной им "расправы над основами конституционного
строя" России, либо демонстративный отход президента от дел с предоставлением
парламенту права управлять страной до полного развала экономики, либо
позиционная борьба при дальнейшем сохранении параллелизма власти.
Однако президента не устроил ни один из предлагавшихся "чистых" вариантов, и
он произвел некий гибрид. Озвученные им 20 марта основные положения указа об
особом порядке управления предполагают жесткость по отношению к депутатам:
устанавливается, что все законодательные акты ВС и съезда, направленные на
препятствование президенту и правительству в установлении "особого порядка",
не имеют юридической силы. Вместе с тем, специально оговорив в своем
выступлении сохранение у депутатов их полномочий, Борис Ельцин подстраховался
от небезызвестной ст. 121-6 Конституции России, согласно которой
президентские полномочия прекращаются немедленно при роспуске либо
приостановлении деятельности законно избранных органов власти. Предложив
провести в апреле по сути собственные перевыборы и продемонстрировав этим
свою уверенность в поддержке избирателей, президент добился значительного
морального выигрыша перед парламентом. С другой стороны, после очередного
хода президент получил время для обдумывания дальнейших действий, ожидая
ответных, и, скорее всего, все более самоубийственных шагов ВС и
Конституционного суда.
Неизвестно, в какой именно момент Борис Ельцин окончательно решился на
нынешний вариант своих действий, однако, судя по тому, что всю последнюю
неделю, по сведениям Ъ, президент ни с кем, кроме своих ближайших
сторонников, не консультировался, можно с достаточной долей уверенности
предположить, что обсуждалась только возможная реакция на уже подготовленный
план действий, а не его содержание. Новый ход президента, без сомнения, был
бы невозможен без уверенности в том, что кабинета министров и руководители
силовых структур поддержат его. Как показали последние выступления министров,
Борис Ельцин не ошибся.
НИКА Ъ-СТАРК