скандал
Вчера в Москве у Соловецкого камня на Лубянской площади прошла акция памяти жертв политических репрессий. На траурный митинг собралось около 2 тыс. репрессированных. Организаторы митинга выгнали со сцены главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса. Выступить также не дали и самим жертвам сталинских лагерей.
Лев Тамаров пришел на Лубянскую площадь, потому что сам репрессированный. Он сын врага народа. В 1941 году, перед началом войны, отец Льва Тамарова, Константин Тамаров, поделился с соседями по коммунальной московской квартире мыслями, что немцы могут напасть очень скоро и для сохранения жизни из Москвы лучше уехать. Ночью его забрали за антисоветскую пропаганду. Льву Константиновичу Тамарову тогда было шесть лет. О судьбе отца ему ничего не известно.
— Впервые за десять лет, как здесь установлен Соловецкий камень, правительство Москвы организовало этот митинг. Раньше организацией занималось общество "Мемориал". Участие московского правительства означает отказ от святотатственной инициативы Юрия Лужкова воссоздать здесь памятник Феликсу Дзержинскому. Спасибо московскому правительству,— говорил со сцены депутат Госдумы и известный правозащитник Сергей Ковалев.
Над толпой возвышались плакаты: "Узникам ГУЛАГа — достойную жизнь!", "Поставим памятник жертвам репрессий!".
Сын врага народа Лев Тамаров слушал Сергея Ковалева и рассуждал о том, что предоставленные правительством льготы очень трудно реализовать. Например, есть льгота на бесплатный проезд в поездах дальнего следования один раз в год. Но только билет надо покупать за свой счет. Потом идти в орган социальной защиты и предъявлять этот билет. Через три-четыре месяца деньги, может быть, вернут. "Ладно, мне 68 лет, слава богу, ноги меня держат, я могу стоять в очередях. А как же те, у кого здоровье слабое?"
Мысли сына врага народа прервало выступление следующего оратора. К микрофону подошел директор Музея ГУЛАГа Антон Антонов-Овсеенко:
— Я восемь лет ходил по крыше вот этого здания на Лубянке. Там был прогулочный двор для заключенных. Потом два года сидел в Воркуте. Раньше у нас были вожди-разрушители. А теперь — вождь-созидатель. Это Владимир Путин.
Среди митингующих раздался смех. "Ни фига себе созидатель. Посмотрите, что он с Ходорковским сделал",— заметила рядом стоящая женщина. В этот же момент мимо прошел мужчина с наклеенной на груди табличкой: "Свободу политзаключенному Ходорковскому!". Чуть поодаль стояла женщина с плакатом "Миша, держись!".
Тут в ряды участников митинга ворвалась процессия во главе с председателем РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом. Его охрана расчищала путь к сцене, подчиненные несли траурный венок. Господин Чубайс уже стоял перед микрофоном, когда ведущий митинга депутат Мосгордумы Евгений Бунимович вдруг заявил:
— Наш митинг, конечно, политический, но не предвыборный. Так что лидерам всяких партий нужно прорываться к микрофону в другом месте.
Анатолий Чубайс махнул рукой: "Пресса, идите сюда!" К главе РАО ЕЭС и одному из лидеров СПС побежали журналисты.
— Друзья, пока милиция не убрала меня, я хочу сказать следующее. Сегодня День памяти жертв политических репрессий. И, к сожалению, мы видим, что эта память очень актуальна для всех. Главное, что нам нужно,— единство всей цивилизованной части политического спектра,— только и смог сказать господин Чубайс, после чего поспешно покинул митинг.
"Мы хотим, чтобы сюда пришел президент и покаялся. Ни один из президентов никогда не приходил к Соловецкому камню. А Юрий Лужков должен установить для репрессированных персональные пенсии",— говорили со сцены. Евгений Бунимович попросил собравшихся разрешить возложить венок Григорию Явлинскому, так как он в отличие от Анатолия Чубайса не просил слова, а просто пришел почтить память.
В конце концов цветы к Соловецкому камню положили все. В порядке живой очереди. Ставили свечи. Их задувал ветер.
— Меня реабилитировали в 2001 году. Я сам, без адвокатов выиграл суд. После того как забрали отца в 1941-м, меня поместили в приемник-распределитель НКВД. Он находился на территории Свято-Данилова монастыря. Нас кормили протухшей капустой. Там под куполами до сих пор остался ее запах. По закону я имею право жить в центре Москвы в своей квартире. Но я живу в общежитии в подмосковном Видном. И мне не дали слова на этом митинге. Выступили только его организаторы, называющие себя демократами. Вот такая у нас демократия...— Лев Тамаров еще долго стоял перед Соловецким камнем, заваленным красными гвоздиками.
СЕРГЕЙ Ъ-СЫРОВ