В конце прошлой недели Иран пообещал прекратить обогащение урана, подписать дополнительный протокол к договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и принял участие в конференции доноров Ирака. Об отношении Ирана к этим проблемам корреспонденту Ъ МИХАИЛУ Ъ-ЗЫГАРЮ рассказал замглавы МИД Ирана ГОЛЯМ АЛИ ХОШРУ, посетивший Москву.
— Как будет Иран участвовать в восстановлении Ирака?
— У нас очень протяженная граница с Ираком — более 1 тыс. км — и очень противоречивый опыт отношений с ним: мы шесть лет вели войну. Теперь мы хотим видеть Ирак единой демократической страной, стабильной и уважающей соседей. Свободной от оружия массового поражения и от иностранной оккупации, управляемой собственным народом. Ведь все проблемы Ирака, так или иначе, отражаются и на ситуации в Иране. Что касается процесса восстановления Ирака, то, мы думаем, основная проблема заключается в том, что США приказывают другим государствам сотрудничать с ними. Многие независимые страны хотят, чтобы восстановление Ирака проходило не под американской оккупацией, а под контролем ООН. Если бы ООН вышла на первый план, все были бы очень довольны.— Словом, сейчас отношения между Ираном и нынешними властями Ирака оставляют желать лучшего...
— Почему же? У нас установились неплохие отношения с временным управляющим советом Ирака. Мы договорились об организации паломничества иранцев в священные города Наджаф и Кербелу. Это очень важно дли иракской экономики. Кроме того, очень многие иранские компании готовы работать в Ираке, обеспечивать страну гуманитарной помощью, разрабатывать нефтяные месторождения. Процесс взаимодействия уже начался. Между нашими народами есть давние связи и традиционные контакты. Основная проблема — это незаконная, нелегитимная оккупация, которая не была санкционирована ООН.
— Значит, вы можете сотрудничать с Ираком напрямую, в обход американской администрации?
— Совершенно верно. Однако, поскольку страна находится под оккупацией, никто не может строить долгосрочных планов. Нельзя предугадать, как будут развиваться события. Если можно так выразиться, Ирак беременен политическим кризисом. Сопротивление, конечно, будет продолжаться, и, если Америка не справится, оно выльется в серьезный кризис. Поэтому нельзя всерьез задумываться о восстановлении Ирака, не считаясь с нынешней ситуацией.
— Но США видят в иранском влиянии на Ирак очень большую опасность для себя...
— Америка находится за тысячи километров от Ирака, и тем не менее она разместила там войска и хочет диктовать свои условия. А Иран всегда был здесь и всегда имел традиционные религиозные, социальные, экономические связи с иракским народом. Мы всегда советовали иракцам создавать свободное, стабильное, демократическое государство. Как я уже говорил, нам нужен стабильный Ирак. А США, когда не могут решить проблемы своими силами, пытаются перевалить их на других. Иран играет исключительно позитивную роль в Ираке, и эта роль уже была признана Россией, Францией, Германией. Мы установили прекрасные отношения с офисом ООН, с господином ди Мелло. Он ведь перед тем, как был убит, пробыл в Ираке всего две недели, но мы успели установить с ним прекрасные конструктивные отношения. Мы пригласили его к себе, предложили сотрудничество. И то же самое с управляющим советом — первой страной, которая признала его и послала в Ирак свою делегацию, был Иран. Мы считаем создание этого совета шагом к обретению иракским народом независимости и политической силы. Проблема Америки не Иран, а то, что она не способна достичь консенсуса. В первую очередь в ООН, почему она и начала эту одностороннюю акцию, нелегитимную с точки зрения ООН. Сейчас с точки зрения международного права американцы — незаконные оккупанты, которые в данный момент несут ответственность за все происходящее в стране. Как оккупанты, они рано или поздно обязаны покинуть страну. И вообще, это какой-то нонсенс: оккупировать страну, а потом просить другие страны восстанавливать ее. Это просто смешно.
— На прошлой неделе Иран после долгих раздумий пообещал подписать дополнительный протокол к ДНЯО... Это способ защиты от американских нападок?
— Иран уже давно является членом ДНЯО, а также подписал договор с МАГАТЭ. В то же время ДНЯО имеет дополнительный протокол, который не является обязательным для подписания. Только 35-36 из 80 стран, входящих в ДНЯО, подписали его. На прошлой неделе мы заявили о готовности присоединиться к нему. Потому мы так долго и вели переговоры: хотели убедиться, что этот протокол не послужит подрыву безопасности, суверенитета и национального достоинства Ирана, поскольку в тексте есть некоторые фразы, статьи, которые могут быть двояко интерпретированы. В результате напряженных переговоров с МАГАТЭ и европейскими коллегами, мы пришли к выводу, что протокол не направлен против нас. Мы намерены подписать его до следующей сессии МАГАТЭ, то есть до 20 ноября.
— С какой целью Иран развивает ядерную программу?
— Самое главное в ядерной программе Ирана — отказ от ядерного оружия. Со стратегической точки зрения ядерному оружию нет места в нашей доктрине. Ядерное оружие объявлено угрозой для Ирана. Оно не будет способствовать безопасности страны. К тому же с религиозной точки зрения ядерное оружие запрещено, потому что оно столь смертоносно. С политической точки зрения мы хотим сотрудничать с Россией, Китаем, чтобы убедиться, что наши права не ущемлены. У всех стран есть права и обязанности. Страны, которые берут на себя определенные обязательства, должны иметь и права. Мы же подписали ДНЯО, но так и не получили причитающихся нам привилегий. Нам запрещали пользоваться нашим правом на мирное использование атома. С технической точки зрения атомная энергия очень важна для развития. Согласно ДНЯО, страны, подписавшие его, должны иметь доступ к мирному атому — в мирных целях и под надзором МАГАТЭ. Поэтому в ходе последних переговоров мы согласились подписать доппротокол, а европейцы пообещали обеспечить нам упрощенный допуск к атомной технологии. Подписывая протокол, мы гарантируем, что наша программа является мирной.
— Обвинения в развитии программ создания оружия массового поражения звучали не только в адрес Ирака, но также Ирана и Северной Кореи. Вы не думаете, что США могут попытаться применить иракский сценарий к Ирану?
— Нет, ситуации совершенно разные. Ирак дважды нападал на соседей, был в международной изоляции. США воспользовались этим, а также событиями 11 сентября. Жестокость иракского режима помогла им осуществить эту операцию. Но и это не обеспечило успеха. Сейчас на улицах иракских городов у американцев очень много проблем. Каждый день они несут потери. Они думали, что в Ираке их будут встречать как освободителей, но этого не произошло. Напротив, началось сопротивление. В Иране все иначе. Мы единственная демократия в регионе. Каждый год у нас проходят выборы. Иран — огромная страна. Америка знает, что, попытайся они предпринять подобную акцию против Ирана, последствия будут очень серьезными. Мы даже не можем представить себе какими.