|
Гусевские лебеди |
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Выдувальщик — исключительно мужская профессия |
Близость Гуся (так местные называют город Гусь-Хрустальный) чувствуется сразу после въезда во Владимирскую область: в деревнях по обочинам на грубо сбитых стеллажах все чаще выставлен сверкающий товар, сменяющий игрушки и полотенца. Правда, при ближайшем рассмотрении оказывается, что гусевских изделий там не больше трети — основная масса ассортимента привозная (и не только российского, но и белорусского производства). Синие этикетки со стилизованным лебедем Гусевского хрустального завода наклеены на многих бокалах и салатницах криво, края задраны. Если продавцу заявить прямо, не стесняясь, что "это же не гусевская", он ничуть не смутится.
— Но ведь марка! — бородатый мужик явно понимает в маркетинговых технологиях.— Гусевская больно дорога, а ихняя (продавец махнул рукой на запад — в сторону предполагаемого производителя) намного дешевле.
Хрустальный град
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Во время наладки линии брак может достигать 50% |
В 1756 году в Можайске купец Мальцев основал стекольное дело. Газа и тем более электричества тогда, понятно, еще не было, а варка стекла требовала огромных температур. В качестве топлива использовали дрова, так что от лесов в непосредственной близости от Москвы через пару десятков лет могли остаться лишь пеньки. Поэтому власти повелели убрать вредное производство куда-нибудь подальше. Мальцев выбрал Владимирскую губернию, в которой лесов, торфяников, воды и песка, а также деревень — источников рабочей силы было в избытке.
Сейчас из 75 тыс. жителей города в ОАО "Хрустальный завод" (бывший Мальцевский завод) трудятся 4 тыс. Но от его работы во многом зависит и благополучие остальных, чье существование тоже так или иначе связано со стеклом. Между прочим, в Гусе изваяние Ленина указывает рукой на хрустальный завод и заодно на принадлежащее ОАО кафе "Хрустальное", а не на здание местной администрации, как это обычно бывает в провинциальных городках.
Стекломасса
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| В любой профессии форма определяет содержание |
Главный участок шестого цеха — экспериментальный. Здесь выпускают высокохудожественное стекло, работают лучшие мастера. Если у рядового выдувальщика вдруг начал проявляться талант, его переводят на этот участок.
Потолок цеха переплетен трубами метрового диаметра. Это вентиляция, которая, впрочем, от жары не спасает. Неподготовленному человеку долго находиться у печи невозможно — даже пленка в диктофонной кассете не выдерживает, залипает (что показала ее дальнейшая расшифровка). В печи постоянно поддерживается температура 1450° C. Только тогда шихта, сырье для варки стекла, состоящее из 16 ингредиентов и на 56% из песка, плавится и превращается в стекломассу. Цех отрабатывает ее с 8 утра и до обеда, после чего в печь засыпается новая порция шихты, которая варится 15-16 часов. К середине следующего дня всю массу выбирают, и начинается новый цикл.
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
— Неужели ближе нет?! --- кричу я.
— Есть, но не то качество! Для обычного листового стекла, конечно, годится, но не для хрустального. Например, железа в песке не должно быть больше 0,01%, а то стекло будет с серым оттенком. Но главное, что, собственно, и определяет качество хрусталя, его игру и звон,— это свинец, которого должно быть никак не меньше 24%, иначе получится простое стекло. При старом директоре — лет шесть назад — нам пришлось уменьшить процент свинца до 16 ради экономии. Понятно, на качестве проиграли, но зато выжили. А, к примеру, в Ирландии есть заводы, где в шихту добавляют 35% свинца, но для нас это пока слишком дорого!
Внутри круглой печи — 16 ванн с расплавленной стекломассой различных цветов (синий получается при добавлении кобальта, зеленый — хрома, желтый — сурика). У каждой ванны свое окошко. Вокруг на приподнятом "верстаке" работают пять бригад по пять человек, но суеты нет: каждый четко знает свои обязанности, у каждого свой маршрут. Каждая бригада одномоментно выполняет одно изделие. Тут же трудятся художники. Профессионалы понимают друг друга с полуслова.
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Горелка — основной инструмент стеклодува |
— Так-таки и нет!?
— Почти! Если изделие столь сложное, что его выдуть невозможно, на это есть японский суперклей,— сознается Аксенов.— Я его в Москве покупаю — 10 грамм за $108. Даже шва не остается, склеивает на молекулярном уровне!
Женские руки
Если стекловар и выдувальщик — чисто мужские профессии, то алмазчик — исключительно женская. Именно в женских руках бокал или салатница превращаются из "гладья" (так называется необработанное, без граней изделие) в готовый товар.
В алмазном цехе основной фон — визг алмазных кругов (отсюда и название профессии), похожий на звук бормашины дантиста, и от него с непривычки немного передергивает. Станки стоят рядами — как парты в классе, мимо течет конвейер с "гладьем". Каждая алмазчица наносит свою, строго определенную грань глубиной пару миллиметров.
— Как же вы так алмазите — на глазок, но точно? — спрашиваю алмазчицу Лену, молодую, но уже мастера пятого разряда.— Бокал круглый, а вы точно определяете, где какую грань разместить, рисунок симметричный получается.
— А вот так, умеем! — смеется Лена.— Хотите, и вас научим?
На каждом алмазном станке, прямо на корпусе, прикреплено маленькое зеркальце. Я предположил, что для какой-то технологической функции. Ошибся.
— Иногда в цех мужчины заходят, а изредка даже президенты,— рассказывает Лена.— Пару лет назад Путин приезжал (ему тогда подарили трех хрустальных коней — прозрачного, красного и синего, под цвет российского флага.— "Деньги"). Так что надо быть в порядке.
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Хрупкие мотоциклы пользуются особым спросом у байкеров и гаишников |
— Их намного меньше, чем нас, на целых 9 тыс. Найти-то мужиков можно, да одни умирают рано — производство вредное (у женщин пенсия в 45, у мужчин — в 50), другие спиваются, а многие, хорошие, уезжают на заработки в вашу же Москву! Вот и вы — приехали, а через день нету.
Последний этап производства — придание изделиям настоящего хрустального блеска (в ходе гранения они царапаются и имеют, прямо скажем, нетоварный вид). Для этого их помещают в ванну с плавиковой кислотой. Два года назад завод закупил в Германии специальное "кислотное" оборудование. Все выглядит по-европейски, рабочий управляет процессом из-за стекла, сидя перед монитором компьютера. Никаких вредных испарений.
— На одно изделие нужно 15-20 минут. Если чуть передержать — к примеру, зазевается рабочий,— то прожечь может до дыр,— поясняет директор.— На "немецком" участке такого не бывает — не зря же потратили полмиллиона евро на него.
— А если до дыр, то из зарплаты вычитаете?
— Из чего вычитать-то?! Но наказываем. Можем премии, скажем, лишить.
Натуральный обмен
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Умелые руки превращают любое "гладье" в настоящую вазу |
Завод акционировался в 1992 году, причем все акции были поделены между всеми работниками поровну.
— Это было ошибкой — не учитывали ни заслуг, ни стажа,— вспоминает Корягин.— Да и старый директор был не приучен к рынку. Не смогли мы тогда вписаться, в результате попали под внешнее управление.
Как бы то ни было, до 1997 года все работники завода и смежники получали вместо денег одно стекло. Таким образом, подрывался рынок. Сейчас, конечно, все изменилось. Зарплаты, пусть и небольшие, платят регулярно и "живыми" деньгами. Обороты предприятия тоже существенно выросли — с 330 млн рублей в 2000 году до 750 млн рублей в прошлом.
Директор заводского магазина на городском хрустальном рынке Ольга Мусалиева времена пятилетней давности сейчас вспоминает со смехом, но тогда ей было не до него:
— Когда я первый раз поехала торговать на Веховку (станция в 30 км от Гуся.— "Деньги"), ко мне сразу подошли местные тетки, говорят: ты не знаешь наших порядков; вот мы свой товар продадим, а потом уже ты. Так что мы с мужем решили ездить по подмосковным предприятиям. Набирали стекло, грузили в "жигуленок" и везли. Так 43 города за пару лет объехали.
На Веховке и сейчас каждый останавливающийся поезд окружает толпа коробейников, но, как и на рынке, оригинальную гусевскую продукцию пассажирам купить сложно. А часто под видом хрусталя обычное стекло втюхивают. Товар продан, претензии не принимаются — поезд ушел.
Первым делом новое руководство обнесло 17 га территории завода колючей проволокой и наняло охрану во Владимире. Воровство в промышленных масштабах прекратилось, сейчас если что и вынесут, то так, мелочовку.
— Пять лет назад до 98% нашей продукции брали местные, гусевские. Тогда на перепродаже нашего хрусталя многие "поднялись". Но сейчас меньше половины местным продаем,— с гордостью говорит Корягин.— Раньше приезжали к нам москвичи, шли на завод, а все лимиты уже израсходованы, продукции нет. И они обращались на рынок к перекупщикам, которые прямо у наших ворот суетились, "толкали" товар. Но сейчас гусевским мы продаем хрусталь в последнюю очередь.
— Так ведь это, можно сказать, дискриминация по месту жительства! — удивляюсь я.— Да и как вы можете определить, гусевский к вам пришел или нет — на нем же не написано?
— Нет, все по справедливости — местным в последнюю очередь. К тому же гусевских мы всех в лицо знаем: городок-то маленький.
Но больше всего Корягина донимают турки и китайцы. Последние даже были заподозрены в промышленном шпионаже.
— Приезжают к нам регулярно, ходят по цехам, смотрят, снимают на камеры и фотографируют, но ничего не покупают. Так что сейчас мы их не пускаем, особенно с аппаратурой. И так завалили рынок своей дешевкой! — Корягин подходит к стеллажу, где собраны изделия конкурентов, берет в руки бокал, смотрит на просвет.— Ну разве это качество?! Ценой, однако, давят сильно. Но и мы не лыком шиты. В самом Китае уже 16 магазинов торгуют нашим хрусталем, причем не штамповкой, а высокохудожественными изделиями, которые сами делать не умеют. Пока...
В подполье
 |
| Фото: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ, "Ъ" |
| Мастер уровня Юрия Дистера способен с натуры и за полчаса вылепить из простого стеклодрота настоящего журналиста |
Благодаря проверкам Хрусталю — по крайней мере, на Центральном рынке — удалось решить проблему подделок. К примеру, в результате одной из последних совместных с милицией операций были привлечены к ответственности семь человек, пользовавшиеся фальшивыми наклейками. Но вообще, это капля в море. К тому же, как говорят оперативники, "народ стал грамотный и просто так к себе на порог не пускает".
Большинство местных, если спрашиваешь их о частном хрустальном бизнесе, становятся неразговорчивыми. Всем известен случай годичной давности, когда дама, занятая домашним "алмазным" бизнесом, дала интервью одному общероссийскому телеканалу. Она развернулась спиной к камере, но это ее не спасло — через неделю ее мастерская сгорела.
Некоторые нелегалы "поднялись" и сейчас уже легализовались — открыли цеха. Но таких на весь город — порядка десяти. Остальные алмазят кустарно, по старинке, справедливо полагая, что налоги существенно снижают рентабельность. "Гладье", которое алмазится и расписывается красками на дому, покупается не только на местном заводе, но и в Белоруссии.
Ольга работает официанткой в кафе один раз в три дня, в остальное время алмазит на дому с матерью. Станок стоит в ванне, чтобы стеклянная крошка и пыль не летели по всему дому, на алмазный круг постоянно подается вода.
— Большинство местных работает, как и мы, по найму,— говорит Ольга.— Нам каждый вечер хозяева подвозят "гладье", мы его сутки алмазим, на следующий вечер его увозят, доставляют новое. Конечно, самим торговать выгоднее, но на это нет времени. Когда алмазим, включаем погромче музыку, чтобы соседи ничего не подумали, а то запросто могут стукануть: кому охота жить, когда у тебя за стенкой полночи круг работает.
Похоже, Ольге повезло с соседями — они так сильно любят музыку, что готовы слушать ее сутки напролет...
За обработку шести простых, нехрустальных стаканов заказчики в среднем платят 9 рублей. Если рисунок посложнее, немного больше. Те, кто обрабатывает хрусталь, зарабатывают больше раза в полтора, но его алмазить тяжелее и дольше. С простым стеклом берут количеством. К примеру, на один стакан, если делать узор типа "ромашка", уходит пара минут. За рабочий день Ольга с мамой могут сделать до сотни штук. Алмазят по очереди: ванна маленькая, станок один. Таким образом удается заработать раза в два-три больше, чем на заводе.
Если вечерком пройтись вдоль частных домов, тут и там можно услышать характерный звенящий скрежет — алмазят. А дежурная по этажу в гостинице, когда я спросил, где достать качественный недорогой хрусталь, сразу пригласила к себе домой. Оказалось, ее муж алмазит прямо в подвале многоэтажки, как и большинство соседей: зато шума не слышно.
Впрочем, главная неприятность надомного "алмазного" бизнеса заключается отнюдь не в неуплате налогов или воровстве электроэнергии, а связана с упомянутой выше полировкой плавиковой кислотой. Для этой операции алмазчики выезжают на природу. Особенно популярные в этом плане места — Баринова Роща (парковый район на окраине города) и берег речки Гусь. О самой природе при этом мало кто думает. Использованную кислоту чаще всего сливают прямо на землю, та превращается в гель. Страшноватая картина: узор из черных зловещих пятен. Того и гляди, экологическая катастрофа в Гусь-Хрустальном разразится.