презентация
Вчера верховный главнокомандующий Владимир Путин в здании Министерства обороны присутствовал на презентации новой военной доктрины России. Верховный главнокомандующий и сам принял активное и неформальное участие в этой презентации, на глазах у специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА разгласив военную тайну Российской Федерации.
Мероприятию в Министерстве обороны придавали очень большое значение. Это было ясно и по обрывкам фраз, и по уровню подготовки мероприятия. Так, журналисты получили красочно оформленную брошюру "Актуальные задачи развития вооруженных сил Российской Федерации". Выходные данные отсутствовали. Ни тираж, ни типография не указывались. Впрочем, не было и грифа "совершенно секретно".
В брошюре ни разу не встречалось словосочетание "военная доктрина". Между тем это была именно она, родимая. Многозначительные разделы: "Россия в системе военно-политических отношений в мире", "Оценка угрозы", "Характер современных войн и вооруженных конфликтов", "Задачи..." и "Основные приоритеты..." — все указывало на то, что мы имеем дело с документом, по которому будем жить, бороться и умирать. При этом речь идет не только о нас, а о наших детях и внуках. Срок действия концепции — примерно тридцать лет. Стоит, правда, отметить, что предыдущая военная доктрина, принятая тоже с большими почестями, всерьез и надолго, просуществовала меньше четырех лет, прежде чем безнадежно устарела.
В зале было примерно сто высших военачальников России, в том числе и бывших. Так, во втором ряду сидели бывшие министры обороны СССР Сергей Соколов и Дмитрий Язов. Они, наверное, и не подозревали о том, что их знания и опыт будут в полной мере востребованы прямо на этом заседании.
Кроме того, на заседание был приглашен и явился весь цвет правительства Российской Федерации (не было только главного бутона; впрочем, премьер Михаил Касьянов отсутствовал по уважительной причине) и администрации президента России (господин Волошин пришел предпоследним, но тут же вышел в служебный коридор и до самого прихода президента довольно беспечно курил с министром печати господином Лесиным). В третьем и четвертом ряду приготовили места для главных редакторов ведущих российских изданий. Пришли, правда, далеко не все. Впрочем, те, кому удалось отпроситься, прислали заместителей.
Сцена, на которой происходила презентация, была оформлена откровенно остромодно. Глубокие синие тона, четыре плазменные панели. Трибуну светлого дерева тоже задрапировали в цвета натовского флага. Из-за спины у человека, выступающего с этой трибуны, должна была как бы ненароком выглядывать баллистическая ракета "Тополь". Большой снимок этой ракеты был размещен на заднем плане сцены. Люди, которые трудились над оформлением сцены, безусловно, справились со своей сверхзадачей. По одной только телекартинке становилось ясно, что шутить мы больше ни с кем не намерены.
Владимир Путин появился в зале под эмоциональный выдох начальника Генштаба Анатолия Квашнина: "Тащицеры!.." ("Товарищи офицеры", надо полагать). Владимир Путин и объяснил, в чем, собственно говоря, дело. В его ежегодном послании несколько месяцев назад, как известно, шла речь о борьбе с бедностью (и вот оклады бюджетникам увеличиваются не по дням, а по часам), об удвоении ВВП (растет как дрожжах) и о модернизации армии. А про армию до сих пор ни слова.
На этот раз Владимир Путин пару слов сказал о ней еще до доклада министра обороны: комплектование армии по контрактному принципу должно быть завершено к 2007 году, сокращаться вооруженные силы практически не будут ("с 1992 года были сокращены более чем вдвое — достаточно"), но все главное должен был сказать министр обороны.
Его доклад был рассчитан на сорок минут. Министр читал довольно бегло, но все-таки в указанный срок не уложился. Слишком масштабны цели и задачи, стоящие с 16.30 вчерашнего дня перед вооруженными силами Российской Федерации.
Поражал комплексный подход к освещению этой речи, которая была сжатым пересказом брошюры, выданной нам даже не под роспись. Кроме того что Сергей Иванов произнес эту речь самостоятельно, активно заработали все четыре плазменные панели, на которых синим, красным и желтым цветом отражались основные мысли доклада. "На протяжении последних лет,— было написано синим,— в вооруженных силах Российской Федерации..." "...Наблюдались серьезные практические результаты...— отмечалось ярко-красным.— Осуществляются масштабные структурные преобразования..."
Цвета с синего на красный и желтый менялись стремительно. Оторваться от этого зрелища было невозможно. В какой-то момент я перестал следить за смыслом выступления министра и только напряженно вглядывался в мерцание плазменной панели. Наконец спохватившись, понял, что со мной, как и с остальными в зале, работают профессионалы. Это, конечно, не был неадаптированный сурдоперевод для плохослышащих людей в зале. Но что же тогда? И вдруг я все понял: так, видимо, и выглядит в деле технология нейролингвистического программирования, знаменитого НЛП. Вот она! "Уровень обороноспособности Российской Федерации достаточен..." — вспыхивал красный цвет. "Да, вполне,— уже понимал и я.— Куда же больше". "Перестройка вооруженных сил завершена..." — несколько секунд успокаивающе горел синий. "Слава богу",— отзывалась во мне эта мысль на радость организаторам этого рискованного эксперимента. Между тем я увидел, что некоторые люди, сидящие в зале и даже на сцене, как умеют, сопротивляются этому влиянию. Так, Владимир Путин без остановки, низко наклонившись над столом, делал вид, что конспектирует речь министра обороны. Хотя ведь и ребенку ясно было, что в этом нет никакой нужды. Если бы понадобилось, текст речи ему принесли бы через несколько секунд.
А директор ФСБ Николай Патрушев вообще демонстративно жевал жвачку! Это был, судя по всему, самый продуктивный способ противостоять НЛП. В ФСБ должны были знать все контртехнологии. Что же, я сразу тоже начал жевать. И сразу стало заметно легче! И фраза о том, что "вмешательство во внутренние дела РФ со стороны иностранных государств или организаций рассматривается как новая внешняя угроза безопасности страны", уже не подавляла меня своим величием. А фраза "Возросли вульгарные пацифистские и антиармейские настроения" вообще насмешила!
А полная разрядка наступила в тот момент, когда Сергей Иванов сообщил, что представил мэра Москвы Юрия Лужкова на награждение орденом "За военные заслуги". Хотя в зале после этих слов наступила отчего-то гробовая тишина. Тогда Юрий Лужков встал, и в этой гнетущей тишине повернулся к залу и поклонился ему, и дождался все-таки в результате искренних аплодисментов.
— А я уже подписал! — оживился и Владимир Путин.— В виде исключения.
Он, очевидно, имел в виду, что указом президента России Бориса Ельцина от 1994 года орден "За военные заслуги" вручается исключительно военнослужащим.
Когда министр закончил доклад, Владимир Путин спросил, не хочет ли кто-нибудь что-то дополнить. Никто не отозвался на это предложение. Но прямо перед президентом сидели бывшие министры обороны СССР Сергей Соколов и Дмитрий Язов. Они, можно сказать, попались ему на глаза.
— Может быть, у вас есть вопросы, Дмитрий Тимофеевич? — обратился к маршалу Язову президент.— Вы бываете в войсках, видите реальное положение дел.
Прозвучало по меньшей мере иронично. Господин Язов некоторое время ни за что не хотел подниматься со своего места. А когда поднялся, все увидели, что он, так сказать, смущен. Густой румянец залил все его лицо. Да что уж там, бывший министр обороны СССР был феноменально красен.
— Я согласен с вашим докладом, товарищ верховный главнокомандующий,— пробормотал он, сел на место и потом еще некоторое время сокрушенно мотал головой.
Похоже, президент совершенно не ожидал такой реакции. Он, наверное, хотел доставить маршалу удовольствие. Он, видимо, полагал, что для того очень важно получить слово на заседании с таким составом участников. Более того, речь, возможно, шла ни много ни мало о политической реабилитации маршала, участника событий августа 1991 года. Но маршал, как и тогда, не справился со стоящими перед ним задачами.
Тут-то и выяснилось, что далеко не все сказал сам президент. То, что произнес он, являлось безо всяких скидок сенсацией. Так оно, видимо, и задумывалось.
— Я скажу о том,— заявил президент,— о чем знают и министр обороны, и некоторые другие военачальники. Я думаю, что не открою военной тайны...
И это была безо всякого преувеличения государственная военная тайна.
— Россия располагает значительным количеством... запасом стратегических ракет наземного базирования,— с нажимом заявил Владимир Путин.— УР-100Н УТТХ. Речь идет о десятках ракет... Сколько точно, Анатолий Васильевич?
Президент обращался к начальнику Генштаба.
— Несколько сотен ядерных боевых зарядов,— в последней отчаянной попытке уберечь военную тайну уточнил тот.
Президент рассказал, что они были изготовлены еще в советское время и хранились в сухом виде.
— Это, можно сказать, новые изделия,— подчеркнул он.— И их боевые возможности — вне конкуренции.
Зачем он ни с того, казалось бы, ни с сего поделился этой суперсекретной информацией? Зачем на это заседание позвали сотрудников мировых информагентств? Казалось, на наших глазах новая военная доктрина уже вступила в силу и Владимир Путин демонстрировал, как она начинает работать.
— Вы хоть поняли, что президент сказал? Это же надо переварить...— шептал первый замначальника Генштаба Юрий Балуевский, подходя после заседания к журналистским микрофонам.
А подойдя, уже уверенно заявил, что этот документ (то есть доктрину) каждый россиянин должен понять не только умом, но прежде всего сердцем. Иначе ничего у нас не получится.
А на мой вопрос, откуда у России появились эти ракеты, ответил, что был хороший запас. И на уточняющий вопрос одного не в меру информированного журналиста, не с Украины ли эти ракеты вывезли, не стал отвечать, выразительно посмотрев на спрашивающего.
Да, судя по всему, с Украины. Такое впечатление, что президент России кому-то таким сложным способом послал месседж: все хорошо, всю эту дрянь вывезли, и теперь все у нас, все в надежных руках. Просьба не беспокоиться.