фестиваль современное искусство
"Стой! Кто идет?" — название фестиваля молодых художников, организованного Государственным центром современного искусства, звучит предостерегающе. Но реки крови пролились только в галерее "XL", да и то в рамках перформанса вполне матерых авторов — Владимира Епифанцева и Олега Шишкина. А в целом, как обнаружила ИРИНА Ъ-КУЛИК, новое поколение художников миролюбиво.
"Что такое современное искусство?" "Как вы относитесь к современному искусству?" "Что вы думаете про современное искусство?" Несмотря на некоторую робость, молодая журналистка была весьма настойчива. Сначала она донимала посетителей XL-галереи, отвлекая их от экрана, на котором шли какие-то садомазохистские сцены, не без эстетства закошенные под западное трэш-кино, но озвученные матерным монологом, выдающим сугубо местную ментальность. А потом набросилась на одного из авторов проекта — звезду театрального эпатажа Владимира Епифанцева. Господин Епифанцев явно не был намерен .объяснять девушке смысл современного искусства — сначала он грубо обложил бедняжку, а затем при помощи мрачного секьюрити избил несчастную барышню, да так, что кровь залила всю галерею. Но побоище было даже не по-киношному, а по-театральному условным. "Журналистка" была профессиональной актрисой, кулак пролетал в метре от лица "жертвы", а "кровь", точнее, свекольный сок лил из пластикового мешка. Так что кроме одного критика, чей белый пиджак изгваздали свеклой, никто не пострадал и даже не был особенно напуган.
Перформанс актера и режиссера Владимира Епифанцева и драматурга Олега Шишкина "Рыцари подворотни" проходил в рамках фестиваля. Впрочем, господа Шишкин и Епифанцев никак не дебютанты. Их шоу скорее мастер-класс, а вернее, историческая реконструкция. Персонаж Владимира Епифанцева — этакий шарж на какого-нибудь радикального перформансиста 1990-х типа Александра Бренера. Только теперь эта эстетика — такая же по-своему трогательная архаика, как какая-нибудь "Кровавая резня бензопилой в Техасе".
Впрочем, сами молодые художники, чьи работы были представлены на базовой выставке фестиваля "Посторонним В...", открывшейся в Государственном центре современного искусства, явно не собираются повторять подвиги лютых радикалов 1990-х. Их занятия искусством — дело интровертное и часто отмеченное той необязательностью, в которой сегодня видится неамбициозность и раскрепощенность. Если кто-то и делает социально или политически ангажированные высказывания, то совершает это исключительно в "парламентских" и эстетически проверенных формах — в присутствии адвокатов и наставников. Поколение художников, приходящее в современное искусство в начале 2000-х, едва ли не первое, воспринимающее свои художественные занятия не как рискованное бунтарство или андеграундные искания "для себя", а как нормальную профессиональную деятельность. Молодые художники даже никак не настаивают на своей молодости. Никаких граффити-комиксов, рейверов-рэперов. За субкультуру отвечал разве что Алексей Каллима, художник молодой, но не начинающий. Он представил очередного персонажа, иллюстрирующего уличную крутость — бейсболка, черные очки, чеченская борода, чье изображение было сложено из логотипов Adidas.
Молодые художники — люди, искусству, в том числе и современному, хоть как-то учившиеся, в отличие от их предшественников-автодидактов. (Художники из Таллина даже приехали на фестиваль в сопровождении своего профессора.) И многие учились явно на "хорошо" и "отлично", так что работы пестрят "отрыжками" из обязательной программы. Кирилл Шаманов объявляет Владимира Путина Джокондой, по-дюшановски пририсовывает ему усы, а потом тиражирует результат в стиле Энди Уорхола. Алексей Уманский вспоминает о другом шедевре Дюшана, "Фонтане"-писсуаре, и запечатлевает свои путешествия по маршруту Москва--Петербург--Калининград в серии снимков различных туалетов — в поездах, клубах, квартирах. Группа "Консерватор" из Нижнего Тагила, судя по всему, была впечатлена "Красной дверью" Михаила Рогинского и сделала видеоперформанс "Красная кухня" на тему всего красного и советского: красные эмалированные кастрюльки, красное драповое пальто, в которое облачена хозяйничающая на кухне барышня. Похоже, что отличником в этой области быть куда легче, чем двоечником,— трудно представить, чего бы такого можно было учудить, чтобы получить "неуд" по этой дисциплине.
Но двоечником быть никто не хочет. Даже перформансы в Московском зоопарке не стали поводом для бесшабашной радости школьника, удравшего с уроков. Вместо того чтобы дразнить мартышек и пытаться покормить слона, художники занимались искусством. Саша Fro&Гоша устроили перформанс с монументальными картонными фигурами и воздушными шариками — на зависть зоопарковским аниматорам, целыми днями потеющим в своих костюмах Микки-Маусов. А Лиза Морозова водила экскурсии, демонстрируя параллельный зоопарк предметов: игрушку-волчок возле клетки с волками, ночную сорочку возле вольера с сороками и гибрид "коня с яком" — коньяк возле клетки с овцебыком.
Сейчас ГЦСИ пытается наладить связи со своим соседом — Московским зоопарком. Возможно, когда-нибудь художники и смогут устраивать выставки прямо в вольерах — как это уже довольно давно делает югослав Бранко Дмитриевич. Но пока что в клетки их не пускают. Приходится изо всех сил сосредотачиваться на волчке, чтобы не отвлекаться на живого гривастого волка.