Вчера МВД Великобритании официально уведомило магистратский суд Лондона, рассматривающий запрос Генпрокуратуры РФ об экстрадиции Бориса Березовского и Юлия Дубова, о предоставлении господину Березовскому статуса политического беженца. Сегодня судья Тимоти Уоркман должен решить, имеет ли смысл дальше рассматривать дело. О своих планах БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ рассказал корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ Ъ-КАРА-МУРЗЕ.
— Когда в апреле вам отказали в политическом убежище, вы заявили, что все равно добьетесь своего. Откуда такая уверенность?
— Я хорошо понимал, что моя позиция очень жестко аргументирована, а первоначальное решение британского МВД об отказе было аргументировано плохо. Основным аргументом было то, что Россия прислала ордер на экстрадицию. А я же знал, что содержание запроса об экстрадиции — придуманная история о двух тысячах автомобилей. Я знал, что под этим нет никакого преступления. Естественно, британским властям понадобилось время, чтобы разобраться в этом. Потому я был уверен, что МВД разберется и примет решение, адекватное фактам. Кроме того, за последние полгода (прошедшие с момента первого отказа.—Ъ) произошел еще ряд событий, в частности еще одна попытка на покушение, которое планировалось против меня здесь в Лондоне со стороны России...
— Покушение в каком смысле?
— В прямом — покушение на мою жизнь. Эта история была четыре месяца назад.
— А мужчина в сером пиджаке, который крутился вокруг вас на экономическом форуме в апреле, а потом на суде и представился мне сотрудником "структур, близких к Кремлю", имеет к этому отношение?
— Вам скажу: да. Имеет. Прямое.
— И вы сообщили об этом британским властям?
— Да, они об этом знают.
— Как вы отреагировали на решение МВД, удовлетворяющее вашу просьбу?
— Во-первых, есть формальная сторона дела: отныне я являюсь политическим беженцем в соответствии с Женевской конвенцией 1951 года. Теперь я могу ездить во все страны, кроме России...
— По удостоверению беженца или по российскому паспорту?
— По удостоверению беженца, так называемому travel document.
— С настоящим именем или псевдонимом?
— Это будет зависеть от моего решения и решения английских властей. Таким образом, все ограничения, связанные с моим передвижением, снимаются. Другое дело, что, поскольку есть запрос через Интерпол о моей экстрадиции, меня могут остановить в стране, с которой у России есть соглашение, для выяснения обстоятельств...
— То есть с вами может повториться вариант Владимира Гусинского?
— У нас разный статус с Гусинским, он не является политическим беженцем. Поэтому такой истории у меня не будет. Но в принципе я не собираюсь рисковать, поэтому все, что связано с путешествиями, буду выяснять заранее.
— Значит, не собираетесь безвыездно сидеть в Англии?
— Нет, я собираюсь ездить в другие страны... Ну а в политическом плане решение МВД Великобритании означает, что закончены разговоры о том, занимаюсь я политикой, не занимаюсь я политикой... По крайней мере, англичане признали, что я занимаюсь политикой. И, безусловно, это решение важно не только для меня — это прецедент для всего российского бизнеса. Времена, когда в нас видели только криминал, мафию, исчадие ада, закончились. Этим решением подведена черта. Волей обстоятельств в российском бизнесе нет никого более одиозного, чем я, и даже по мне, одиозному, принято вот такое беспрецедентное решение! Беспрецедентное раньше и создающее прецедент на будущее.
— Вчера директор московского бюро Международной организации по миграции Марк Гетчелл сказал, что Россия может продолжать дело об экстрадиции, невзирая на ваш новый статус.
— Абсолютно справедливо. Продолжать может — смысла не имеет. Знаете анекдот про грузина? Встречаются два грузина и один сообщает другому, что строит большой дом. Тот спрашивает: сколько комнат? Другой отвечает: одна, меньше смысла не имеет. У нас в России ведь важен процесс, а не результат. Как заметил этот господин, о котором я впервые слышу, процесс, конечно, может быть, только результат предопределен. Экстрадиции быть не может, потому что даже если суд примет решение не в мою пользу, финальное решение по экстрадиции принимает министр внутренних дел, то есть тот самый господин Бланкетт, который подписал распоряжение о предоставлении мне политического убежища. Насколько я понимаю, он абсолютно логичный господин. А вот у Марка Гетчелла с логикой не в порядке.
— А Юлий Дубов? Он же не является политическим беженцем...
— Юлий Дубов автоматически получит такой же статус. Наши дела связаны.
— Вам, наверное, известно решение апелляционной коллегии Самарского арбитражного суда по делу ЛогоВАЗа от 2 сентября, в соответствии с которым сделка 1995 года между АвтоВАЗом и самарской обладминистрацией признается ничтожной, а всю ответственность в рамках уголовного дела будут нести представители ЛогоВАЗа, то есть вы, Бадри Патаркацишвили и Юлий Дубов...
— На самом деле это решение скорее в нашу пользу. Оно устанавливает, что эта сделка не выходила за рамки аналогичных, проходящих в то же время, и, таким образом, не может рассматриваться отдельно от тысяч подобных дел, совершенных в России. Поэтому никакого основания выделять его не существует, кроме политических соображений. Собственно, они и были признаны (британским МВД.— Ъ) как основные в деле о моей экстрадиции.
— А что вы думаете о другом решении — вчера астраханский суд обязал Минюст зарегистрировать вашу партию "Либеральная Россия"?
— Несмотря на всю убогость российского суда, белое есть белое, а черное есть черное. И есть очевидный факт, что 50 с лишним региональных организаций партии "Либеральная Россия" поддерживают Рыбкина и меня и категорически против Похмелкина. Это факт. У Похмелкина действительно есть порядка 15 организаций, не больше. Более того, все наши организации признаны Минюстом, у них есть свои печати. И эти организации написали в Минюст, что мы не проводили съезд, на который ссылается Похмелкин. Поэтому теперь Минюст поставлен перед ситуацией, что либо они могут оказаться в позиции нарушающих закон и, следовательно, преследоваться в судебном порядке, либо они выполняют закон. Вот и все. Я думаю, что в общем люди же понимают, что рано или поздно ситуация все равно изменится и придется тогда отвечать по закону. Юридически это решение суда означает, что все решения, которые принимал Похмелкин с автомобилистами, ничтожны. А съезд 13 сентября — единственный, который представляет партию "Либеральная Россия".
— Вы уже приняли решение относительно своего участия в думских выборах?
— Да, я принял окончательное решение. Мы уже подготовили списки для участия в выборах. Иван Петрович (Рыбкин.— Ъ), я и Дубов возглавят федеральный список "Либеральной России".
— А как же альянс с народно-патриотическими силами?
— Ну, эти намерения исчерпаны, так как коммунисты не поддержали никаких тактических союзов. Так что мы идем на выборы самостоятельно.
— Вы будете баллотироваться по одномандатному округу?
— Нет, пойду только по списку.
— Последний вопрос. Большинство российских политэмигрантов в истории никогда не возвращались на родину. Не думаете, что вас ждет та же участь?
— Я принадлежу к меньшинству.