Видео за неделю

Имя Изабель Юппер в титрах фильма Оливье Даана "Жизнь обетованная" (La Vie

Михаил Ъ-Трофименков
       Имя Изабель Юппер в титрах фильма Оливье Даана "Жизнь обетованная" (La Vie promise, 2002 **) удивляет. Юппер, которую после "Пианистки" (La Pianiste, 2001) Михаэля Ханеке и "Восьми женщин" (8 femmes, 2002) Франсуа Озона именуют не иначе как лучшей европейской актрисой, как-то не к лицу кино с бесхитростно изложенной на обложке кассеты сюжетной завязкой: "Жизнь в Ницце — столице Лазурного берега — просто прекрасна. Если, конечно, не приходится работать проституткой, как Сильвия. Попытавшись защитить мать от избивавших ее клиентов, дочь Сильвии Лоранс серьезно ранит одного из 'гостей'". Бульварный романс да и только. Удивление возрастает, когда обнаруживается, что в фильме играет и один из лучших французских актеров, друг и постоянный соратник Патриса Шеро, Паскаль Греггори, в России известный главным образом как Карл IX из "Королевы Марго" (La reine Margo, 1994). Главное достижение Оливье Даана — поставленный пять лет назад фильм "Уже мертв" (Deja mort, 1998), возмутительный своим желанием одновременно живописать кокаиновый разврат в среде порноиндустрии на том же Лазурном берегу и сохранить при этом мину моралиста. Но удивление по поводу столь странной съемочной группы быстро рассеивается. Даан снял агрессивно "авторское" кино, медленное, скучное, очень красивое и очень претенциозное, которое именно своей "духовностью" и соблазнило Юппер с Греггори. Он совершенно правильно посчитал, что крупный план изможденного лица Юппер на фоне ослепительно-синих туч или ее одинокая фигурка на фоне столь же ослепительно-желтых полей автоматически придаст фильму требуемую долю "метафизичности". А столь же изможденному и поросшему седой щетиной Греггори, с его вкрадчивым, соблазнительным голосом, будут к лицу скользящие отблески фар проносящихся мимо автомобилей. В принципе режиссеру даже можно было и особых усилий не прилагать: Юппер и Греггори все за него сделают сами. А делают они, как и положено в авторском фильме, следующее: бредут по безжалостной земле на фоне безжалостного неба, едут неизвестно куда в большом автомобиле, роняют скупые слезы, смотрят на ночную реку, а девочка, дочка Сильвии, еще и бьется время от времени в эпилептическом припадке или просто пускает кровь из носу. Одним словом, все они ищут Родной Дом, Семью, Любовь, Нежность и т. д. и т. п. Все это было бы авторской тоской на любителя, если бы Даан, неизвестно зачем, не решил наделить своих персонажей какой-никакой биографией. Получилась ядерная смесь душещипательной бульварщины и "тарковщины", возможная, очевидно, только во французском кино: Даан опять попытался совместить несовместимое с тем же результатом, что и в "Уже мертв". В истории Сильвии концы с концами не сходятся. Откуда у проститутки не первой молодости муж Петр в уютном деревенском доме, да еще и сын, и как оказалась она на панели в Ницце, скорее всего, не может объяснить и сам режиссер. Сильвия — тем более: решив не заморачиваться, Даан одарил ее амнезией, что выясняется далеко не с начала фильма и повергает зрителей в еще большее изумление. Изложенный в аннотации сюжет фильма Лэнса Хула "Герой-предатель" (One Man`s Hero, 1999 *) дает основания надеяться, что это редкий в наши дни вестерн. Может быть, даже вестерн-спагетти. Дело происходит в беззаконной Мексике во время американо-мексиканской войны 1840-х годов. Увы, "Герой-предатель" — тоскливо-правильная, ученически снятая политкорректная драма. За последние десятилетия мир привык, что Америке предъявлены, притом справедливо предъявлены, счета за притеснения афроамериканцев, индейцев, японцев, мексиканцев. Теперь выясняется, что самыми обиженными в Америке середины XIX века были, вы не поверите, ирландцы. Хотя они и составляли большую часть брошенной на Мексику армии, над ними всячески измывались. Не пускали, например, к католической мессе. Собственно говоря, это можно объяснить не только протестантской нетерпимостью, но и тем, что ближайшие церкви находились на территории, занятой мексиканцами, грубо говоря, за линией фронта. А когда ражие ирландские парни все-таки убегали к мессе, их по возвращении в лагерь привязывали к колесам и пороли. А когда они сбежали к неприятелю и сражались под знаменами генерала Санта-Анны против Америки, а потом попали в плен, звери янки повесили их за дезертирство и предательство. Даже испытывая отвращение к любой военщине, любым захватническим войнам и патриотической демагогии, нельзя не признать, что в действиях американского командования, покаравшего дезертиров, была своя логика. Такие фокусы ни в одной стране мира никому бы с рук не сошли. Если бы у Лэнса Хула был мало-мальски режиссерский темперамент, он мог бы превратить этот сюжет в страстную и кровавую драму, в которой у каждого из антагонистов была бы своя правда. Но политкорректность предполагает обязательное манихейство и черно-белый окрас мира. Картонные мерзавцы и картонные герои вяло разыгрывают на экране историю, достойную двух строчек мелким шрифтом в школьном учебнике.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...