Правительство готовит законопроект о допуске частных инвесторов к освоению арктического шельфа. Сейчас доступ имеют только «Газпром» и «Роснефть». Что это значит для отрасли? Экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов обсудил этот вопрос с политологом, преподавателем Финансового университета при правительстве РФ Леонидом Крутаковым.
Фото: Сергей Коньков, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Сергей Коньков, Коммерсантъ / купить фото
— С вашей точки зрения, насколько нужен этот законопроект? Какие цели правительство преследует, допуская, что такой законопроект может быть принят? Что он принесет для отрасли и для страны?
— Ключевое слово — «если». Если будет принят законопроект. Минэнерго — профильное министерство — уже высказалось против этих инициатив, против этого предложения. Что это изменит? Я, честно говоря, не очень понимаю, что это может изменить. Это заявляли все участники рынка и все специалисты, эксперты. При нынешних ценах на нефть говорить о рентабельной разработке шельфа как-то непрофессионально.
— То есть ниже $60 — это нерентабельно? А выше какого уровня рентабельно?
— Начиная с $80. В свое время Вагит Алекперов называл $100 за баррель, с которых начинается рентабельность разработки шельфа, и я думаю, что это близко к реальной сумме. Потому что, конечно, и условия в Арктике серьезные, трудные, и инфраструктура отсутствует — там заново все надо создавать. Поэтому говорить о создании конкуренции на нулевой прибыли, как минимум, непрофессионально. Консорциум государственных компаний, которые по закону лицензии на шельфе имеют — и «Газпром», и «Роснефть» — и выступили с предложением льготного режима, инвестиционного, налогового по принципу «Новатэка». Один успешный проект арктический – это проект «Новатэка», но он создавался с помощью государственных льгот, и никак иначе при нынешних ценах.
— Это должна быть государственная политика по освоению арктического шельфа?
— Государственная промышленная политика. То есть вопросами инвестиционного климата, законодательства, еще чего-то этот вопрос не решить. Это однозначно. И тут встает другой вопрос: если это требует определенных государственных преференций, то для кого эти преференции будут? Если мы откроем конкуренцию, за что будут конкурировать компании? Западные, иностранные, наши частные?
— Кстати, предполагается доступ нерезидентов. А на фоне, так сказать, геополитической атмосферы и процесса, который сейчас между Россией и западным миром развивается, о каких нерезидентах идет речь?
— Вот именно. Это изначально в письме, которое написал Юрий Трутнев президенту, с чего все началось, что надо допустить конкуренцию, надо иностранные компании… А когда сказали специалисты, что, ребята, ведь у нас режим санкций, у нас все западные компании сбежали из Арктики из-за этого, хотя хотели работать, им было интересно там работать, но санкционный режим не позволяет, тогда господин Трутнев сказал: есть и восточные компании, необязательно… Ну да, есть Индия, есть Китай, они участвуют в «Новатэке», но они участвуют как инвесторы, у них нет технологий, которые есть у Запада, вот в чем вопрос. Это опять же ничего не решит. С помощью денег невозможно разрабатывать, это должны быть действительно технологии, железяки какие-то, по которым можно палкой постучать, в конце концов. Вот поэтому, честно говоря, не очень понятна инициатива, непонятна ее цель, и — самое главное — результаты ее непрогнозируемы. То есть прогнозируемы — они никакие. Потому что единственное последствие, которое может из этого выйти — передел лицензий. Кому выгоден передел? Мы все знаем.
— Понятно, это невыгодно ни «Газпрому», ни «Роснефти», если появятся какие-то там фигуранты.
— Это вообще никому невыгодно, кроме чиновников, которые будут устраивать этот передел. Мы помним, что такое приватизация, и мы помним, что происходит, когда все зависит от подписи чиновника, как все это решается.
— С вашей точки зрения, какой будет судьба этого законопроекта, если он все-таки будет сделан?
— Я думаю, что этот закон не будет принят, потому что он действительно не понимается никем, то есть непонятны его принципы, зачем, цель. Если цель непонятна, значит, есть скрытая цель. Значит, надо ее искать в каких-то чиновничьих интересах.