Вместо четырех медалей, две из которых должны были быть золотыми, понедельник — третий день чемпионата мира по легкой атлетике — принес российской сборной лишь две. "Золото" и "бронзу" в прыжках с шестом завоевали соответственно Светлана Феофанова и Елена Исинбаева.
Конечно же, отнюдь не интерес к вышеупомянутым приоритетным для России видам гнал в этот вечер толпы парижан на Stade de France, 80-тысячные трибуны которого оказались заполненными впервые с начала чемпионата. Все жаждали лишь одного — "вживую" увидеть столь давно ожидавшийся поединок двух королей спринта, чемпиона мира Мориса Грина и рекордсмена мира (9,78) Тима Монтгомери, за которого приехала, кстати, поболеть и заодно прокомментировать успех мужа для американской телеаудитории его не менее знаменитая жена Мэрион Джонс, недавно родившая сына. Зрители, увидевшие в итоге второе действие шокирующего спектакля, устроенного здесь спринтерами из США (напомним, что героем первого накануне стал Джон Драммонд, устроивший в знак протеста против дисквалификации за фальстарт лежачую забастовку прямо на дорожке), в любом случае не прогадали. Подобной развязки не ожидал никто.
Сначала выбыл Морис Грин, закончив свой полуфинал на стометровке восьмым и с позорным для себя временем — 10,37. После этого Грин изобразил эдакого мнимого больного, картинно захромав на якобы переставшую сгибаться левую ногу. Казалось, путь к высшей ступени пьедестала оказался для Монтгомери, хотя и закончившего свой полуфинал вторым и также с невысоким результатом — 10,14, отныне свободным.
Итак — финал. Впилась в монитор готовая рассказать о мужниной победе Джонс. Надо отдать ей должное: сумела-таки взять себя в руки и сохранить широкую улыбку на лице, когда на табло напротив фамилии Монтгомери застыли итоговые цифры — 10,11. На пятой, увы, строке протокола... А королем спринта стал Ким Коллинз — бегун из никому не известной страны Сент-Киттс и Невис, которая затерялась где-то в просторах Карибского моря.
Примерно так, как американцы ждали триумфа одного из своих двух любимцев-спринтеров, россияне ждали успеха шестовичек Светланы Феофановой и Елены Исинбаевой, а также лидера сезона и победительницы парижской квалификации в метании диска Натальи Садовой. В том, что именно — со спортивной точки зрения — не получилось у последней, ей с мужем-тренером Михаилом Садовым предстоит разбираться уже дома. Но история с якобы отобранной у нашей дискоболки золотой медалью, завоеванной ею на позапрошлогоднем чемпионате мира в Эдмонтоне, приобретает все более, я бы сказала, детективный характер. Напомним, что в первый день чемпионата президент Всероссийской федерации легкой атлетики Валентин Балахничев признался в том, что превышение допустимой нормы кофеина в допинг-пробе, взятой у Садовой в Эдмонтоне, после полуторагодичных разбирательств нашей федерации с международной повлекло-таки за собой наказание. И хотя спортсменке было объявлено, согласно правилам, всего лишь публичное порицание, она, не будучи дисквалифицированной, медаль свою и призовые должна была вернуть еще в марте. Садова же, человек прямой и, как до сих пор, во всяком случае, казалось, откровенный, искренне удивилась, впервые услышав здесь, причем от журналистов, что уже давно чемпионкой мира не является. "А я-то все думала, о чем это вы меня спрашиваете после квалификации? О какой такой медали? Да дома она у меня, моя медаль! Никто мне не сказал, будто бы я должна ее куда-то вернуть. Тем более не получала я никаких официальных уведомлений на этот счет. Во дела! Так меня ж и диктор на весь стадион здесь объявлял как действующую чемпионку мира. И в протоколах черным по белому так записано. Что ж, соревнования закончились — пойду разбираться для начала с нашим руководством".
Наталья Садова, кстати, никак не связывает свои неудачи на нынешнем чемпионате с нервотрепкой по поводу злополучной медали: "Просто история нашего вида показывает, что дважды на вершину на чемпионатах еще никому взойти не удавалось. И я, к сожалению, не стала исключением. Впрочем, если бы результаты лидирующей группы оказались не столь беспрецедентно плотными, я, наверное, смогла бы оказаться в числе призеров. Хотя, признаюсь, в финале у меня, несмотря на проделанный перед чемпионатом мира огромный объем работы, ничего не получалось. Остается утешать себя тем, что мой лучший результат в сезоне — 69 метров — остается непревзойденным".
Признаться, борьбы, что называется, позубастее ожидали мы и от рекордсменки мира Елены Исинбаевой. Взяв в начале лета планку на рекордной высоте 4,82, в Париже она остановилась на скромном для себя результате 4,65. А потом рыдала. Но не оттого, что пропустила вперед Феофанову и немку Аннику Беккер, а оттого, что не смогла взять обычные для себя 4,75. "Мой тренер, увидев, как я расстроилась, закричал: мол, не смей! Вспомни, какой у тебя замечательный в целом был сезон. Ну и успокоилась".
И вправду сезон у Исинбаевой оказался насыщенным сверх меры — 15 стартов позади, а два — 13 сентября в Монако и 24-го в Москве — еще впереди. Феофанова, по ее словам, выходила в сектор чуть меньше — девять раз. И, сохранив свой потенциал, вполне могла при чуть более удачно сложившихся для нее обстоятельствах прыгать на чемпионате и повыше. Но, увы, простудилась уже в Париже. Хорошо еще, что сумела за счет непонятно каким образом открывшихся внутренних резервов настроиться на совершенно бескомпромиссную борьбу. Складывается впечатление, что "золото" ей было необходимо как воздух.
А вот серебряному призеру прошлого чемпионата мира в прыжках в высоту Ярославу Рыбакову — навряд ли. Впрочем, о чем он думал, можно разве что только догадываться, потому что, выйдя из сектора мрачнее тучи, он на просьбу остановиться и объяснить все только махнул в отчаянии рукой. "Научное" разъяснение сути случившегося с нашим лидером дал его более удачливый коллега Михаил Цветков, занявший хотя и обидное — шаг до пьедестала, но, безусловно, почетное для него четвертое место. "Сегодня у Рыбакова явно были проблемы с техникой исполнения всех без исключения прыжков,— рассказал Михаил Цветков.— Во-первых, он равномерно разгонялся, что не позволяло ему достигать к концу разбега максимальной скорости и, следовательно, высоко отталкиваться. А во-вторых, он в полете чересчур зажимал плечевой пояс и буквально ложился на планку".
ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА