монархии
В конце прошлой недели датская королева Маргрете сообщила радостное известие: ее сын, 35-летний наследник престола принц Фредерик, предложил руку, сердце и королевство в придачу своей подруге Мэри Дональдсон. Обручение наследного принца Дании с "девушкой из народа" вновь обострило полемику о судьбах монархии в скандинавских странах.
"Золушки" как низвергатели монархий
Австралийка Мэри (она на четыре года младше своего избранника) получила на Тасмании образование юриста, а с принцем встретилась на Олимпийских играх в Сиднее в 2000 году. Познакомил их, кстати, другой принц — наследник испанского престола Фелипе. В позапрошлом году девушка переехала поближе к возлюбленному, получив работу в Лондоне, а потом перебралась в Копенгаген, где поселилась в элитном жилом районе. Все последнее время Мэри изучала датский язык. Принц не скрывал своей привязанности к ней и постепенно подготавливал королевство к тому, что дело закончится свадьбой. В ближайшее время Мэри Дональдсон станет принцессой, а со временем — и королевой Дании.
Истории о "золушках" давно никого в Европе не удивляют. В старые добрые времена подобные браки не могли быть признаны династическими, однако сейчас короли тоже выбили себе право пользоваться благами демократии. Правда, как считают многие жители королевств, подобные "перекосы" ни к чему хорошему не приведут. Делая из исключения правило и сочетаясь браком "не по-королевски", монархи выбивают почву из-под собственных ног: подданные все чаще задаются вопросом, что есть, собственно, престолонаследие?
Конечно, ни о каких революциях и свержении ныне царствующих монархий речь не идет — современные коронованные особы к управлению государством отношения почти не имеют. Однако их привилегии вызывают растущее раздражение, заставляющее СМИ проводить опросы и обсуждать предложения типа "Почему бы нам не выбирать короля с королевой голосованием?".
Скандинавские династии, легко и благополучно пережившие начало XX века и сохранившие престолы благодаря своевременному самоустранению от власти, 100 лет спустя сами загнали себя в довольно тяжелое положение. Невесты-"золушки" сделали то, что оказалось не по силам самым пламенным социалистам-реформаторам: именно они подорвали устои королевств и низвели троны до уровня обычных служебных кресел. А раз так, то возникает вопрос — почему на такую "службу" принимают без конкурса?
Процесс пошел вспять
В наше время процесс "облагораживания" династий пошел в обратном направлении. Это хорошо видно на примере династии Бернадотов, основателем которой стал приглашенный из Франции наполеоновский маршал Жан Батист Бернадот (принявший имя Карла Юхана), в чьих жилах текла кровь среднего сословия. Его потомки становились все благородней в генетическом смысле. Обычным способом вливания голубой крови были династические браки, когда новички на престолах поколение за поколением сочетались браками с членами европейских королевских домов. В результате потомки становились настоящими аристократами, а династии обретали не только ветви, но и мощные древние корни.Еще в первой половине XX века обратный процесс, то есть женитьба представителя королевского дома на простолюдинке, был немыслим. Так, принц Сигвард был с позором изгнан из дворца, когда в 1934 году влюбился в дочку простого немецкого богача. Тогдашний король Густав V пришел в бешенство. Сигварда лишили всех титулов, наследственных земель и даже счета в банке, и он вынужден был кормить семью сам, став известным дизайнером.
42 года спустя его племянник, теперешний король Швеции Карл XVI Густав, заключил такой же "буржуазный" брак с дочерью немецкого бизнесмена Сильвией Зоммерлат, которая стала любимой народом шведской королевой. Тогда "золушка" была новинкой, и народ радостно приветствовал молодых, женившихся по любви вопреки всем преградам.
Датская королева Маргрете повела себя сдержаннее. Она вышла замуж за французского графа, но и он королем так и не стал, довольствуясь званием мужа королевы. Однако сыновья ее "оторвались" по полной программе. Младший принц Иоаким женился на состоятельной уроженке Гонконга, которая сделалась принцессой Александрой, и вот теперь старший Фредерик собрался обручиться с девушкой-адвокатом из Австралии.
Последние два года неравные браки потрясают и устои Норвежского королевства — еще в большей степени, чем это происходит в Дании и Швеции. Здесь был нарушен последний, до этого никогда в мире не нарушавшийся закон: невеста наследника престола не должна иметь внебрачных детей или детей от предыдущего брака. Именно это табу охраняло королевство от "случайных" монархов — ведь теоретически на трон вполне может взойти сын королевы, даже если его отцом не является король. Тем не менее принц Хаакон женился на девушке из народа Метте-Марит, проведшей бурную молодость в компании наркоманов и родившей сына от дважды судимого Мортена Борга.
Маленький Мариус живет теперь поочередно то у ставшей принцессой матери во дворце, то у папеньки-преступника в обычной квартирке. Перед свадьбой газеты много писали о том, что принц, возможно, откажется от короны, как и подобает законопослушному представителю благородной династии, однако Хаакон выбора между королевством и возлюбленной делать не стал, сохранив при себе и то и другое. Вслед за этим не по-королевски поступила и вдохновленная примером брата норвежская принцесса: она вышла замуж за Ари Бена, автора скандального сборника рассказов и не менее вызывающих репортажей на норвежском телевидении.
Венец — скандалам не конец
Не стоит думать, что неравные браки вызывают опасную полемику только при их заключении. Увы, "королевские скандалы" постепенно сводят на нет высокие верноподданнические чувства.В Швеции жизнь королей сильно омрачилась проблемой наследования фамильных драгоценностей: изгнанный когда-то принц Сигвард потребовал возвратить завещанную ему рубиновую диадему — единственную оставшуюся память о матери. Увы, королева Сильвия уже привыкла появляться с этим украшением на приемах, и просьба "господина Сигварда Бернадота" была отклонена. Однако престарелый дизайнер сдаваться не собирался — как-никак его племянник заключил брак ничуть не "выше" и при этом остался на троне,— и в один прекрасный день Европа ахнула, узнав, что король Швеции Карл Густав находится под судом. Девяностотрехлетний дядюшка обратился в Европейский суд по правам человека, потребовав возвратить диадему и титул. Жалоба его проходила по разделам "Защита личной жизни" и "Защита против дискриминации". Истец не дожил до возвращения диадемы, но, как стало известно две недели назад из завещания, принц Сигвард пожелал бросить большую часть состояния на то, чтобы процесс был выигран, пусть даже после его смерти.
А совсем недавно в Швеции случилось еще одно дворцовое потрясение: народ узнал, что отец королевы Сильвии, Вальтер Зоммерлат, был в годы войны членом нацистской партии.
В Норвегии родство с "золушкой" уже нанесло огромный ущерб репутации королевского дома. В течение последних полутора лет всплывали то снимки с изображениями обнаженной принцессы Метте-Марит, охотно позировавшей фотографам во времена своей бурной молодости, то свидетельства об употреблении ею наркотиков. Отец принцессы, бывший журналист и большой любитель выпить Свен Холби, заявил, что требует для своего внука титула принца, а дочерью очень недоволен: "Она живет в другом мире, она — 'ее величество', а мне на пиво не хватает". Конфликт отца с дочерью только начался, тестя принца во дворце не принимают, и он грозит разразиться книжкой о мальчике, которому не дали стать принцем.
В Дании скандал начался задолго до помолвки кронпринца, и его инициатором стал родной отец наследника престола, французский граф Анри де ла Борти де Монпезад, датский принц Хенрик. Более 30 лет прожив в Дании, он так и не добился народной любви, навсегда оставшись чужаком. Обоих принцев он держал в ежовых рукавицах, больше всего мальчики боялись пятниц, когда отец проверял их задания по музыке и французскому и занимался с ними верховой ездой. Фредерик и Иоаким получили у датчан кличку "батраки" — отец настоял на крайне суровом воспитании. "Мне приходили мысли о самоубийстве",— признался как-то кронпринц. По всей видимости, отцу его собственное положение при жене-королеве казалось унизительным, и оскорбленное самолюбие сильно влияло на отношения в семье. Скандал затронул королевство, когда несколько лет назад к шестидесятилетию любимой супруги французский граф выпустил книжку мемуаров, где откровенно признал, что монархии свое отжили и никому — ни самим королям, ни народу — больше не нужны.
Готовящийся брак кронпринца датского вышибает очередную опору из-под шатающегося здания скандинавских монархий.
НИНА Ъ-ДАЛЬ, Копенгаген